Джеймс Кервуд - Девушка на скале

— Зачем вы идете на запад?

Вопрос был поставлен ребром, и Дэвид был вынужден на него ответить.

— Только для того, чтобы немного закалиться, — объяснил он. — Путешествую от безделья.

«А разве это такая уж Неправда?»— подумал он позже. Он пытался убедить себя, что путешествует действительно без всякой цели, но в то же время его рука невольно прикасалась к лежавшей в кармане карточке девушки.

Дэвид провел неделю у француза. Затем они направились к Форт-Чипевайану, идя вдоль озера и обогнув его край. Бую исключительно из чувства дружбы сопровождал его. Уже встречались большие пространства, где снег почти совсем стаял, и они шли пешком, неся на плечах пятидесятифунтовые тюки. Когда до форта осталось десять миль, Бувэ повернул назад, объясняя это тем, что выбить два зуба у фактора, в особенности у главного фактора Атабаского округа, дело нешуточное. Через несколько часов Дэвид встретился с фактором и убедился, что Бувэ говорил правду: отсутствие двух зубов бросалось в глаза. Фактора звали Хетчет. Сначала он отнесся к Дэвиду холодно и недоверчиво, но, прочтя письмо отца Ролана, сразу растаял и трижды в течение пяти минут пожал руку Дэвида. На радостях он открыл четыре жестянки с омарами, а вечером усадил своего гостя играть в крибедж 2и семь раз подряд обыграл его. Он сообщил о себе, что он холост. Ненавидит женщин. Если бы они не были нужны для появления на свет нового поколения звероловов, он ничего не имел бы против того, чтоб они все вымерли. Они никогда не приносят добра. Всегда доставляют неприятности. Хетчет высказывал свои убеждения короткими, отрывистыми фразами, словно боясь, что ему не хватит дыхания или запаса слов. Может быть, причиной тому были и его зубы. Туда, где зияло пустое пространство от двух недостающих зубов, он всовывал чубук своей трубки, и, когда он говорил, чубук стучал, точно кастаньеты.

Дэвид явился в благоприятный момент, самый благоприятный момент, как сказал ему Хетчет. Зима оказалась очень удачной и принесла хороший доход Компании. Как только он отправит шкурки в форт Мак-Муррей, он предпримет большой объезд. Баржи, нагруженные шкурками, были готовы и ждали только вскрытия озера, чтобы пуститься в путь по Атабаске к югу. А он сам в своей большой военной пироге двинется на запад. Конечным пунктом его путешествия явится фактория «Надежда Гудзона», а оттуда всего двести пятьдесят миль до тех мест, куда направляется Дэвид. Сердце Дэвида забилось сильнее: это превосходило все его ожидания. Все складывалось так хорошо, что казалось прямо невероятным.

— Вы можете проделать путь со мной, — заявил Хетчет. — Не будет никаких расходов. Будете есть, курить. Приятное путешествие. Лед сойдет к середине мая. Через две недели. Пока что будет чертова пропасть времени для игры в крибедж.

И каждый вечер они играли в крибедж. А днем Дэвид присматривался к жизни фактории. Время летело почти незаметно.

В середине мая, через четыре дня после того, как баржи, нагруженные шкурками, отправились по Атабаске к югу, они пустились в путь к западу. Дэвиду никогда не приходилось видеть ничего похожего на большую военную пирогу Хетчета: вместительностью она не уступала маленькому судну, а на воде держалась так же легко, как перо. Четыре сильных индейца из племени Собачьих Ребер сопровождали их в качестве гребцов. Когда возник вопрос о Бэри, Хетчет выразительно топнул ногой.

— Что?! Иметь такого проклятого пассажира, как собаку?! Никогда. Пусть он бежит по берегу или подохнет.

Бэри, если бы его спросили, наверно, и сам предпочел бы путешествовать по суше. День за днем он бежал за пирогой, переплывая потоки, пробираясь сквозь болота и леса. Это было нелегкое дело: часто пирога делала по тридцать пять миль в день, а дважды прошла по сорок. Но Хетчет хорошо кормил Бэри, и каждую ночь на стоянке Бэри спал у ног Дэвида. На шестой день они добрались до форта Верстмильон. Хетчет держался там, как король; ведь он приехал в качестве ревизора, ревизора Компании. Через двадцать дней они прибыли в форт Сент-Джон, откуда оставалось всего пятьдесят миль до фактории «Надежда Гудзона». Здесь Дэвид впервые увидел горы. До них было семьдесят миль, но их снежные пики ясно вырисовывались на фоне голубого неба. Дэвид с сильно бьющимся сердцем разыскал на карте то место, к которому стремился. Он почти достиг цели! С каждым днем горы становились ближе. В фактории «Надежда Гудзона» ему чудилось, что он может различить темные леса, покрывающие склоны. Хетчет смеялся над его фантазией: до гор оставалось еще сорок миль. Мак-Вей, фактор «Надежды Гудзона», с любопытством взглянул на Дэвида, когда тот сообщил, куда он направляется.