Джеймс Кервуд - Филипп Стил

В маленьких диких глазках вошедшего засветилось торжество, когда он увидел пленника. Рот, нос, глаза — все в его лице заплыло жиром. Он перевел взгляд с Филиппа на старика и мальчика, возившихся с ящиком, и щелкнул пальцами.

— Здрасте, здрасте, — прохрипел он тихим голосом, словно у него была астма. — Чудно, чудно. — Эти четыре слова резко нарушили молчание, которое соблюдали старик и мальчик.

Когда ящик оказался посредине комнаты, в глазах Филиппа появилось выражение ужаса. То был неотесанный гроб. Не говоря ни слова и не обмениваясь ни малейшим звуком, все трое окружили его, подняли и с легкостью уложили в гроб. К своему удивлению, Филипп почувствовал, что лежит на чем-то мягком, казалось, что его странная тюрьма выложена подушками. Затем ему с величайшими предосторожностями освободили руки из-под спины и крепко-накрепко привязали их к телу. Еще пара ремней была прикреплена к стенкам гроба поперек тела, словно его тюремщики боялись, что он выпадет из гроба. Еще мгновение, и тьма поглотила его. На гроб положили крышку. Он услышал стук молотка, скрип гвоздей, проникающих в дерево, и стал метаться, стараясь крикнуть, высвободить руки и ноги. Однако ему не удалось ослабить свои узы ни на дюйм. От страшного напряжения его мускулы ослабли, и он перестал метаться, чтобы перевести дыхание и прислушаться. К нему донесся звук приглушенных голосов, и он уловил мерцание одного огонька, потом другого, потом третьего и увидел, что в стенках гроба просверлено около полудюжины дырочек. Это открытие доставило ему большое облегчение. По крайней мере он не задохнется. Через несколько минут он убедился, что ему даже удобно лежать и что его тюремщики не только устроили ему приличную постель, но и подложили ему подушку под голову.

Через несколько секунд Филипп услышал тяжелые шаги и стук открываемой двери. Предвидел ли Мак-Грегор подобный оборот дела? Входило ли это в программу в качестве роли, предназначенной ему? Его кровь закипела, и при этой мысли он сжал кулаки, потом он начал размышлять более хладнокровно. Таинственные враги оставили ему его оружие. Они положили в гроб его шапку и расстегнули на нем пояс с патронами, чтобы ему было удобнее лежать. Что все это значило? Сотый раз задавал он этот вопрос.

Приближавшиеся шаги прервали его размышления. Дверь в хижину распахнулась, и он услышал перешептывающиеся голоса.

Он напряг слух. Сначала он готов был поклясться, что слышит тихий, музыкальный женский голос, но голос этот вскоре замолк, чьи-то руки приподняли гроб, протащили его через всю хижину и осторожно положили на какой-то предмет на снегу; его изумление возросло, когда он понял, что произошло.

Гроб стоял на санях. Он слышал скрип ремней, затягиваемых вокруг гроба под санями, беспокойное движение собак, их скулящий вой, жалобное щелканье клыков. Потом сани медленно тронулись. Бич свистнул над ним, послышалось громкое понукание, и собаки побежали рысью. До слуха Филиппа вновь донеслись воющие звуки гармоники. Он заметил, что при небольшом напряжении он может повернуть голову так, чтобы поглядеть в дырку, пробуравленную на уровне его глаз в стенке гроба. Сани свернули с темной тропинки на улицу и, наконец, остановились перед ярко освещенным домом, откуда доносились хриплые голоса, смех, хмельное пение.

Один из тюремщиков зашел в трактир, а другой присел на гроб и прикрыл ногой отверстие, в которое смотрел Филипп.

— Куда держите путь, Финги? — осведомился чей-то голос.

— В Вескуско, — ответил сидевший на ящике.

Судя по жирному, хрипловатому голосу, это был тот человек, который вошел последним в хижину.

— Еще кто-нибудь умер, да? — спросил первый голос.

— Нет. Снаряжение и планы для Ходжеса в лагерь. Видно, у него большая спешка, что он гонит нас ночью. Ну-ка, поторопите там этого… пусть пьет скорее!

Говоривший щелкнул бичом в направлении трактира вместо того, чтобы назвать имя своего спутника.

— Снаряжение для Ходжеса в Вескуско, — прошептал про себя Филипп.

Он стал прислушиваться дальше. Однако разговор замер, и через несколько минут человек, которого назвали Финги, соскочил с ящика, щелкнул бичом и прикрикнул на собак.

Сани тронулись. Стало быть, его везут в Вескуско! И больше того, его везут к Ходжесу, начальнику строительных работ, к тому человеку, на жизнь которого покушался его будущий пленник! Неужели Финги сказал правду? И если да, то неужели это еще одна часть таинственного заговора, предвосхищенного инспектором?