Адриан Д'Аже - Судный день

— Насколько вы доверяете информации о том, что русские способны контролировать погоду? — спросил президент.

— У нас есть неопровержимые доказательства того, что русские проводят исследования по управлению ураганами, господин президент, и при этом все увеличивают масштаб этих работ. Также они проводят эксперименты по инициированию землетрясений.

— А наши собственные исследования в этой области?

— Наши исследования были начаты еще во времена войны во Вьетнаме. Проект «Попай» был направлен на то, чтобы менять погоду над Северным Вьетнамом путем распыления над облаками йодида серебра и сухого льда. Тогда дело шло с переменным успехом, иногда нам удавалось заставить войска Хо Ши Мина захлебываться в грязи, но русские начали заниматься этим еще раньше. В 1962 году мы выяснили, что они направляют импульсы электромагнитного излучения на наше посольство в Москве, а точнее — на кабинет нашего посла. В семидесятые годы мы обнаружили продолжение этих экспериментов: так называемый «русский дятел», который представлял собой серию последовательных электромагнитных сигналов в диапазоне от трех до тридцати мегагерц.

— «Дятел»?

— Русские запускали этот сигнал со скоростью от десяти до двенадцати импульсов в секунду — радиолюбители по всему миру окрестили его «русским дятлом». Сигнал был настолько мощным, что был способен нарушить связь даже здесь, в Соединенных Штатах. У нас есть основания полагать, господин президент, что этот «дятел» был прообразом русской версии нашей программы ПИССАВМ.

— А ПИССАВМ действительно может менять погоду? Я думал, что существует договор ООН, запрещающий такого рода эксперименты.

— Резолюция 3172, принятая Организацией Объединенных Наций в декабре 1976 года. — Уайли снисходительно улыбнулся. Он ожидал этого вопроса. — Она запрещает эксперименты, направленные на то, чтобы использовать манипуляции с погодой как форму оружия; но это, разумеется, не может удерживать нас от проведения подобных исследований в мирных целях, господин президент.

Уайли вернулся в свой кабинет, довольный тем, что президент Соединенных Штатов нисколько не продвинулся в вопросе погодных войн и что ему ничего не известно об операции «Эфир». Президенты приходят и уходят, но реальная власть остается в руках агентства, и Уайли был намерен сохранить такую расстановку сил. Впрочем, его удовлетворение длилось не так долго. Поступило сообщение от резидента в Вене, которое мгновенно приковало к себе его внимание.

Видели, как О’Коннор завтракал с мишенью в кафе «Шварценберг». Не уверен, что это является частью плана по ее ликвидации. О’Коннор ушел к себе в отель «Империал» и больше не появлялся, хотя его сотовый телефон непонятным образом медленно удаляется от «Империала». Попытаюсь снова вернуться в кафе «Шварценберг» и попробую возобновить наблюдение за Вайцман. Телефон Содано в последний раз был отслежен в районе Братиславы и двигался по Дунаю в сторону Будапешта. Прошу дальнейших инструкций.

— Проклятье! — Уайли с размаху грохнул кулаком по столу.

Какого черта Содано делает в Братиславе и почему направляется оттуда в Будапешт? Уайли не собирался мелочиться по поводу тех 100 000 евро, которые Содано потребовал авансом, но, если этот маленький негодяй пустился в бега, это будет его последнее путешествие. А пока что возникало слишком много вопросов. Уайли со злостью отстучал ответ:

Начальнику резидентуры в Вене. Одного «попытаюсь» недостаточно. Наблюдение должно быть возобновлено любой ценой, включая аэропорт, железнодорожные вокзалы и пересечение границ. О’Коннору и Вайцман присваиваются кодовые имена Тутанхамон и Нефертити соответственно. Резидентура в Берлине должна быть в полной боевой готовности и оказывать вам содействие. Советую вам восстановить потерянный контакт В САМЫЙ КРАТЧАЙШИЙ СРОК.

Уайли выбрал эти имена неслучайно. Тутанхамон и Нефертити оба умерли рано, и ни одна из этих смертей до сих пор не получила внятного объяснения. Уайли был намерен добиться, чтобы история здесь в точности повторилась. Он вызвал начальника своего оперативного штаба Ларри Дэвиса.

— У нас ситуация. Я хочу, чтобы оперативный штаб был в курсе — распорядился он, — и включите сюда все, что известно по Кодексу майя. Я спущусь к вам через три минуты.

Вестбанхоф, Вена

Куртис О’Коннор внимательно оглядел нижний этаж похожего на большую пещеру венского железнодорожного вокзала. Людей было много, и среди мраморных стен эхом отзывались объявления диктора на немецком и английском языках. Не заметив ничего подозрительного, он присоединился к Алете и встал в очередь перед окошком одной из билетных касс.