Адриан Д'Аже - Судный день

— Тогда на вашем месте я поставил бы на кардинала-секретаря Эудженио Пачелли. Если будет избран Пачелли, это даст мощный толчок отношениям между Германией и Ватиканом… Кардинал-секретарь весьма расположен к вашему фюреру.

Феличи немного искажал истину. Он знал, что у Пачелли есть весьма серьезные сомнения по этому поводу, но конкордат между Гитлером и Ватиканом очень укрепил позиции Церкви в Германии, и Пачелли связывал с нацистами свои главные надежды в борьбе с надвигающейся волной коммунизма.

— Нам следует поддерживать контакт, — заметил фон Хайссен, когда провожал Феличи к выходу из своей палатки. — Ваше предложение о создании Банка Ватикана представляется очень интересным. Рейхсфюрер Гиммлер лично намекнул мне, что после этой экспедиции я, скорее всего, буду направлен в Маутхаузен, в Австрию. Если будете в Вене, я знаю там несколько замечательных ресторанов.

Феличи кивнул; он немного покачивался.

— Я приезжаю в Вену два-три раза в год по делам, так что буду ждать нашей встречи. Gute Nacht und danke schon. [25] Спокойной ночи и большое спасибо (нем.)

Неровным шагом Феличи направился к своей палатке, раздумывая по пути о мощных силах, собирающихся на севере Италии, и о прочных связях фон Хайссена в рейхе на самом высоком уровне.

Фон Хайссен вытащил свой дневник и принялся в мельчайших деталях записывать все события прошедшего дня.

Леви чувствовал себя обманутым в своих ожиданиях. Они находились в Тикале уже почти три месяца, но, несмотря на то что он несколько раз посылал записки с местными жителями, Роберто Арана так и не вышел на связь. Леви сидел в своем брезентовом шезлонге и смотрел через откинутую полу палатки на красную почву взлетной полосы. За день до этого он получил приглашение на обед к старейшинам местной деревни и надеялся, что сегодня вечером наконец-то появится Арана. Пока они находились здесь, вокруг площадки для игры в мяч было найдено 129 черепов. Отец Эрлихманн педантично измерил каждый из них и сделал подробные записи. За это время Леви также получил несколько писем от Рамоны, писем, которые вскрывали, — он был убежден в этом. Леви как никогда тосковал по прикосновению ее рук, по ее смеху и беспокоился о безопасности своих жены и детей. Он еще раз перечитал последний абзац ее письма, полученного в начале этой недели.

Я надеюсь, милый, что ты не задержишься там надолго. На улицах сейчас становится все больше коричневорубашечников, и Гитлер угрожает все сильнее. Я послала тебе на этой неделе выпуск «Винер Цайтунг», и, как ты увидишь из заголовков, наш канцлер стойко сопротивляется фашистам, но все мы думаем только об одном — сколько это может еще продолжаться. Я ужасно скучаю по тебе, мой дорогой. И с нетерпением жду, когда смогу тебя обнять.

Леви понимал, что у него осталось очень мало времени. Он тщательно обследовал Пирамиды I, II, III и IV, но безрезультатно. В Пирамиде VI он обнаружил секретную нишу, очень похожую на ту, где много лет назад он нашел мужскую статуэтку в Пирамиде I, но эта оказалась пустой. Может быть, кто-то другой опередил его? На прошлой неделе он предпринял попытку обследовать маленькую комнату под декоративным гребнем наверху Пирамиды V, но ему каждый раз мешали то фон Хайссен, то отец Эрлихманн. Выглядело это так, будто за каждым его движением наблюдают. Видимо, ему придется найти какой-то способ обследовать Пирамиду V поздно ночью, когда фон Хайссен и Эрлихманн уснут.

Леви взглянул на свои часы: пять часов вечера. До сумерек всего час. По пути на встречу со старейшинами ему еще нужно будет нанести визит вежливости в палатку фон Хайссена.

— Итак, господин профессор, чему я обязан такой приятной неожиданностью? — насмешливо произнес фон Хайссен. Бутылка дорогого виски «Гленфиддик», одна из нескольких дюжин, включенных в их багаж по настоянию фон Хайссена, стояла уже початая.

— Я просто хотел сообщить вам, что сегодня вечером я ужинаю в деревне с местными жителями. И точно не знаю, когда вернусь.

— А почему это вы желаете ужинать с наемными рабочими? — Фон Хайссен снова наполнил свой металлический стакан.

— Если хочешь понять иероглифы майя, штурмбанфюрер, необходимо сначала понять их культуру, да к тому же я счел за честь разделить трапезу с этими людьми. Мы могли бы многому у них научиться.

— Что ж, это ваш взгляд на вещи, Вайцман. Если вам хочется идти туда, чтобы поесть там бобов и бананов, я не стану вас останавливать. Но вы могли, кстати, напомнить их главному начальнику, что я так и не увидел ту молодую женщину, на которую ему указал. Ее зовут Итци или что-то в этом роде… — Язык фон Хайссена уже заплетался. — Мы, немцы, являемся потомками высшей расы, Вайцман, напомните ему об этом тоже.