Адриан Д'Аже - Судный день

Гитлер ухмыльнулся.

— Экспедицию поведет гауптштурмфюрер фон Хайссен — многообещающий молодой офицер СС, — продолжил Гиммлер.

— Ах да, мы встречались с ним в рейхстаге. Славный молодой человек. Если мы собираемся восполнить тот урон, который нанесли нашему отечеству евреи и католическая церковь, нам понадобится много таких перспективных кадров, как он.

Стайнхеринг, недалеко от Мюнхена

Высокий блондин с пронзительными голубыми глазами, гауптштурмфюрер фон Хайссен был живым воплощением представлений Гиммлера о сильном мужчине высшей расы. Фон Хайссен сейчас стоял в баре заведения «Хайм Хохланд», первого из домов воспроизводства арийской расы, которые Гиммлер начал открывать в сельской местности, чтобы помочь немецким девушкам рожать чистокровное потомство. В меморандуме сотрудникам СС Гиммлер подчеркивал необходимость того, чтобы у детей, рождающихся в Германии, была хорошая наследственность, и поощрял офицеров СС широко распространять свое арийское семя. «Хайм Хохланд» обеспечивал фон Хайссену возможность спать с молодыми женщинами с правильными генами и наверняка не больными сифилисом, с которым ему уже не раз приходилось сталкиваться в борделях Берлина. Доктор Райнер Дрехслер, невысокий худой человек с подергивающимся от нервного тика правым глазом, равнодушно взглянул, как одна из его подопечных женщин вложила в граммофон новую пластинку. Пары принялись двигаться по кругу под мелодию «Дорогая, мое сердце говорит тебе привет», записанную фирмой «Декка». Фон Хайссен никогда не мог освоить искусство танца. «Время посеять немного своего семени», — подумал он и налил себе еще одну порцию «Гленфиддик», при этом расплескав шотландский солодовый виски на белую дамасскую ковровую дорожку. Со стаканом в руке он подошел к доктору Дрехслеру.

— Вон та, знойная, в красном платье, которая сидит в углу. Она моя. Познакомьте нас, — грубо потребовал он. Дрехслер пожал плечами и направился к высокой блондинке, которая сидела за столиком одна.

Неровной походкой фон Хайссен последовал за ним, но зацепился за столик, перевернул его, и стоявшие там бокалы с вином вдребезги разбились на деревянном полу.

— Разрешите представить вам фройляйн Катрину Баумгартнер, — с невозмутимым видом произнес доктор.

Катрина взглянула на них. Глаза у нее были бледно-голубые, а кожа белая, словно молоко.

— Фон Хайссен. Гауптштурмфюрер Карл фон Хайссен, — невнятно произнес капитан СС, щелкнув каблуками. — Что вы пьете, фройляйн?

— Я вообще не пью, гауптштурмфюрер, — холодно ответила Катрина Баумгартнер, бросив на фон Хайссена презрительный взгляд.

— Чушь. — Фон Хайссен нашел глазами одного из официантов и щелкнул пальцами. — Rotwein fur das Fraulein. [12] Красного вина для девушки! (нем.) Откуда вы родом? — спросил он, выдвигая для себя стул.

— Берлин, — коротко ответила Катрина; в глазах ее читалась тоска.

— А что привело вас сюда? — криво ухмыльнулся фон Хайссен.

— Меня включили в программу воспроизведения расы, так что особого выбора у меня не было. Но вы и сами это прекрасно знаете, гауптштурмфюрер.

— Это настоящая честь для любой женщины — получить возможность послужить Великому рейху, — заметил фон Хайссен. — Сам я отбываю в джунгли Гватемалы, хотя это и большая тайна. Завтра я встречаюсь с рейхсфюрером Гиммлером, который лично выбрал меня для этой миссии. Мы будем искать археологическое подтверждение присутствия арийцев в сердце великой цивилизации майя.

Катрина недоверчиво подняла бровь.

— А еще мы будем искать тайный кодекс, который не могли найти несколько столетий. И это принесет рейху огромную пользу!

— Если это настолько строго секретно, тогда вам, вероятно, не следовало бы об этом говорить?

— Вам я могу довериться, — заплетающимся языком произнес фон Хайссен. — Вы включены в программу, и у вас хорошая немецкая порода. Если бы вы были какой-нибудь еврейкой или цыганкой — тогда совсем другое дело.

— А если я скажу вам, что у меня есть несколько друзей-евреев, которые являются хорошими и достойными гражданами?

— Тогда я бы посоветовал вам, фройляйн, быть осторожной. Очень осторожной. Вы читали «Протоколы сионских мудрецов»?

— А что, должна была?

— Несомненно. Я распоряжусь, чтобы вам прислали копию. Фюрер лично одобрил это… — Фон Хайссен потянулся за своим стаканом и едва не свалился со стула. — Так или иначе, но в данный момент я собираюсь взять в свою экспедицию одного еврейского профессора, хотя это только до поры до времени. — Фон Хайссен расхохотался низким гортанным смехом. — Однако здесь очень шумно, — добавил он и, покачиваясь, встал, протянув ей руку. — Давайте пойдем в вашу комнату.