Луи Буссенар - Борьба за жизнь

Маленький Поль уже начал плакать от голода и сквозь рыдания просил хоть немного хлеба.

Представительный господин с сигарой в зубах, закутанный в отороченное мехом пальто с поднятым воротником, засунув руки в карманы, чеканил шаг, заставляя промерзшую землю звенеть у него под каблуками.

Вдова, краснея от стыда, обратилась к нему с мольбой:

— Хоть несколько су [6] Су — мелкая разменная монета («копейка»), 100 су составляют франк — основную денежную единицу Франции. , месье, для моего мальчика, он умирает от голода!

Останавливаться, вынимать руки из карманов, лезть за бумажником… Бр-р-р! И господин пробурчал на ходу:

— Обратитесь в бюро помощи бедным.

На Шоссе д’Антен другой господин также не отозвался на мольбу бедной вдовы. У Водевиля какая-то женщина заметила с ухмылкой:

— Просить милостыню, фуй! Послушай, милашка, ты еще ничего, могла бы и попробовать…

Вдова Бернар убежала, зажимая уши, чтобы не слышать.

Декабрьский мороз крепчал, витрины вокруг ослепляли, голова кружилась от слабости, малыш, не замолкая, тянул свою голодную литанию [7] Литания — протяжное церковное пение. . Несчастная мать совсем потеряла надежду.

— Пойдем! — стуча зубами, она потянула за собой ребенка. — Это конец. Лучше умереть! Хватит страданий, умрем вместе.

Не глядя по сторонам, полная отчаянной решимости, молодая женщина перебежала площадь Оперы, волоча за собой сына. Из последних сил, запинаясь на каждом шагу, добралась до моста Сен-Пер.

Спускаясь по ступенькам к черной воде, маленький Поль в неуверенности остановился:

— Мама, а куда мы идем? — спросил он.

— За хлебом, дорогой мой, — дрожал голос матери.

Возле набережной на приколе стояло несколько груженых шаланд. На одной из них праздновали Рождество. Радостные голоса сливались с веселым треньканьем рюмок и звоном посуды.

Бедная вдова обхватила малыша, прижалась губами к его лбу, бросила безумный взгляд на черную Сену [8] Сена — река на севере Франции, длина 780 км, протекает через Париж, впадает в пролив Ла-Манш. , в которой отражались дрожащие огни, и бросилась в воду.

Ледяная вода обожгла ребенка, забившегося в руках у матери, и исторгла из его груди долгий тоскливый крик, который разнесся далеко по реке и эхом отозвался под арками моста.

Этот душераздирающий вопль беды и боли заставил остановиться нескольких прохожих. Один из них, после минутного колебания, сбежал с моста и одним прыжком перемахнул набережную. В это же время смолкли смех и песни в каюте шаланды. Появившиеся на палубе моряки схватили весла, багры и бросились к лодке, а женщины стали светить фонарями, направляя лучи на круги, указывавшие место падения тел.

Хотя моряки не теряли времени даром, мужчина с моста все же оказался проворнее. В мгновение ока он сдернул с себя пальто, шляпу и бросился в воду.

Сбежались прохожие, а вместе с ними двое полицейских. Группа любопытных, охваченная волнением и тревогой, со страхом следила за спасателем.

А тот, исчезая время от времени под водой, ухватил наконец какой-то предмет и вынырнул, сжимая в руках одежду утопленницы. Зрители закричали «Браво!», в то время как моряки изо всех сил налегали на весла.

Ребенок отбивался, захлебываясь и задыхаясь; женщина, по пояс вытащенная из воды, хрипела, умоляя спасти ее дитя.

Незнакомец, нашедший утопленников, схватил ребенка и протянул подоспевшим морякам, затем занялся матерью. Но женщина резко высвободилась. Она словно почувствовала в незнакомце опору для своего несчастного мальчика, которому сама уже не могла помочь. Ее губы с трудом прошептали:

— Завещаю его вам! Любите…

Черная вода вновь накрыла голову самоубийцы.

Напрасно моряки прощупывали баграми дно, напрасно снова и снова нырял спасатель… Тело вдовы Бернар найти так и не удалось.

Матросы силой затащили спасателя в лодку. Тот упирался, желая непременно продолжить свое дело, хотя лицо его свело от холода, а все члены заледенели. Мужчину остановил хозяин барки.

— Друг, — решительно сказал он, — ты — сильный и мужественный человек, слово Биду, а я повидал всякого на своем веку. Но хватит! Поднимайся на борт, жена даст тебе сухую одежду и стакан горячего вина, а бедного малыша уложит в теплую постель.

Человек пожал грубую руку моряка и, подняв ребенка, передал его жене Биду. При этом, как бы подтверждая, что берет на себя ответственность перед умершей, поцеловал мальчика в лоб.