В исключительных обстоятельствах 1979

— Играет, — сказал Женька. — Здоровый, а играть любит. Ну ладно, Ытхан, хватит. Иди доедай.

Женька подложил в колоду каши. Потом вытер руки и снова уселся на шкуры.

— Кстати, помнишь наш разговор? Когда на маяк ездили? Ты тогда спрашивал, почему я так назвал Ытхана?

— Но ты же не ответил.

— Да как-то неловко было выкладываться. Подумал: скажу, а ты ржать начнешь. Ты еще был темной лошадкой.

— А сейчас, значит, посветлел?

— Ну, если не считать мелких крапинок…

— Ясно, — сказал Кирилл. — Так что там с Ытханом?

Женька взял с пола алык и попробовал его на крепость.

— Ты что-нибудь о Курилах знаешь? — неожиданно спросил он.

— В каком смысле?

— Ну, что это за острова, кто жил тут, чем занимался.

— Откуда! Знал, что есть такие острова, но даже не представлял, как они выглядят. Думал, здесь кругом бананы, виноград. Райские кущи, в общем.

Женька отложил в сторону алык.

— Я иногда жалею, что ушел из университета. Надо было дотянуть. Не для диплома — для себя. Был у нас один доцент со смешной фамилией — Пикус. Говорили, он знал штук восемь языков, читал всякие там папирусы и стелы, знал наизусть Гомера. Помню, он все прививал нам вкус к истории. Хисториа ест магистра витэ, история — наставница жизни, говорил он. Кое-что из его высказываний я потом себе уяснил… Но это, так сказать, прелюдия, вступление. А на Курилах испокон жили айны, бородатые люди. Смирный был народ, воевать не любили, больше охотились. Так вот: есть здесь один старичок-моховичок. Не у нас, а на Парамушире. Учитель бывший. Занятный дядька! Всю жизнь фольклор собирает. Он мне массу всего порассказал. В том числе и про Ытхана. Легенду целую.

Давно это было — когда не было еще айнов и самих островов не было, а была Эттуланги, что значит: Земля, Где Живут Собаки.

Птицы не могли облететь Эттуланги, а рыбы проплыть вдоль ее берегов — так велика она была. Когда утренний бог Руху зажигал возле Синих Гор свой костер, свет костра не мог разогнать мрак на другой стороне Эттуланги — так велика она была. И никто из людей — ни энки, что охотились за морским зверем, ни длинноухие люди магги, что жили за Большими Камнями, ни люди-рыбы тунги, умевшие нырять на дно, — никогда не видел Эттуланги вблизи. Тот, кто попадал на нее, не возвращался обратно. Его разрывали Собаки, владевшие этой землей. Они днем и ночью сторожили ее, пробегая за одну луну от Огненной Горы до Черного Провала, где кончалась Эттуланги и начинались владения духов ночи.

И жил тогда на свете молодой охотник по имени Тынгей. Был он силен, отважен и ничего не боялся. Узнал Тынгей, что есть Эттуланги, и ему захотелось взглянуть на эту землю. Он убил в море страшного зверя Гры, сделал из его кожи лодку и приплыл к Эттуланги. Там он спрятал лодку и превратился в Собаку. Но вожак Собак, Серый Ытхан, разгадал его хитрость. Он не знал, какая Собака чужая, и тогда он сделал вот что: обратился в кошку, и вся стая бросилась, за ней, и только Тынгей, который ведь не был настоящей Собакой, пробежал мимо. Понял Тынгей, что Ытхан узнал его, и стал опять человеком.

И тогда Ытхан сказал ему: «Олень рождается от оленя, человек — от человека, а Собака — от. Собаки. Ты глуп, человек». И кинулся на Тынгея. И они стали биться и бились от восхода до заката и всю тьму, но никто из них не одолел другого.

И опять сказал Ытхан: «Ты силен, человек, но Собаки сильнее тебя. Покинь Эттуланги».

Рассмеялся Тынгей. «Ты только Собака, — сказал он Ытхану. — Не отцветет еще красный цветок Ратунги, как я приручу тебя».

Так началась их вражда.

Не прав оказался Тынгей: зацветали и опадали головки красного цветка Ратунги, выходили из моря и откладывали свои яйца безобразные гады Ахамы, а Ытхан и Собаки не покорялись Тынгею.

И тогда Тынгей поклялся убить Ытхана.

Он взял лук и отправился к тому месту, где жили Собаки. «Зачем ты пришел, человек?» — спросил Ытхан. «Чтобы убить тебя», — ответил Тынгей. «Твои стрелы не догонят нас», — сказал Ытхан, и Собаки быстрее ветра помчались за вожаком. Пустил вдогонку стрелу Тынгей, но она застряла в хвосте Ытхана. Обернулся Ытхан, оторвал хвост и бросил его в Тынгея. Попал хвост Тынгею в лицо и прирос к нему. Рассердился Тынгей и погнался за Собаками. Долго гнался, наконец видит: пропасть впереди, мгла над нею чернее ночи. Догадался Тынгей, что достигли они Провала, где небо опускается в Океан. Дальше бежать было некуда. Обрадовался Тынгей и снял с плеча лук. А Ытхан подбежал к краю и прыгнул в Провал. И все Собаки прыгнули за ним. И увидел Тынгей, будто на крыльях поднялись Собаки над Провалом и полетели прямо к горящим в вышине звездам. Громко закричал обманутый Тынгей и стал пускать в Собак стрелы. И каждая стрела попадала в цель, и Собаки падали в Провал и пропадали там. Только две стрелы, обессиленные, упали обратно на землю. А на небе, куда не долетели стрелы, ярким светом зажглись две звезды.