Николай Полудень - Есть такой фронт

— Возле хаты есть охрана?

— Да. Петро Пецюх и Иван Лагуш. Один у двери, другой — у ворот.

— Иди к воротам и скажешь часовому, что пойдешь еще за одним мешком. Понял?

Часовой, увидев Огара, недовольно спросил:

— Почему так мало хлеба? Всем не хватит.

— Ничего, хватит, я сейчас принесу еще один мешок.

Часовой наклонился над хлебом, и… чекисты в момент скрутили ему руки, забрали оружие. Возню у ворот услышал другой часовой, стоявший у порога. Он выстрелил, из хаты начали друг за другом выбегать бандеровцы. Но из окружения им не удалось выйти.

…Оуновцы, действовавшие в этом районе, потеряли вторую боевку, состоявшую из самых озверелых бандеровских палачей. Только в селе Дорожеве они убили, повесили, утопили в Быстрице более ста человек, в том числе женщин и маленьких детей.

Василий стал грозой для оуновцев из банды Нечая. И они решили любой ценой уничтожить его.

Искренним другом и защитником считали Василия его односельчане да и все трудовые люди Дублянского района. Крестьяне доверяли ему, помогали в борьбе с бандеровцами.

Как-то раз Василий шел с товарищами сельской околицей. Девушка, набиравшая воду из колодца, еле заметно кивком головы подозвала его. А когда он подошел и наклонился над ведром, будто хотел напиться, она прошептала: «На тебя засаду готовят. В селе прячется Михайло Грицай с бандой. Вон из того окошка будут стрелять в тебя, когда пойдешь вечером по этой дороге».

Командир группы Леонид Обухов решил сорвать планы бандеровцев и схватить всех, кто пошел в засаду.

Вечером чекистская группа незаметно окружила хату, в которой засели бандиты, и взяла на прицел единственное окно, выходящее на дорогу. В определенный час на дороге появился Василий. Темное окно вдруг распахнулось, и из него показалось тупое дуло пулемета. В то же мгновение чекист открыл прицельный огонь по окну.

Когда Василий подошел к хате, оттуда выносили тело сельского кулака Михаила Грицая, так люто ненавидевшего комсомольца Василия Мазура и готовившего ему смерть.

…До отхода поезда, идущего из Дрогобыча на Самбор, оставалось полчаса. Осматривая здание станции Дорожев, Василий вспомнил встречу с черноокой Маричкой здесь, на станции. «Нет уже моей Марички, — вздохнул парень. — Уже больше месяца нет вестей и от старого Беркута. Надо бы наведаться к нему…»

— Василий! Поезд подходит! Чего стоишь? — крикнул ему Леонид Обухов, разговаривавший с начальником станции.

Вздрогнув от этих слов, парень пошел к железнодорожной линии, по которой уже мчался пассажирский. Всю дорогу до станции Дубляны и до районного отдела госбезопасности он молчал, не отвечал даже на шутки друзей-чекистов.

Уже на месте, положив автомат в углу, Василий сел к столу и начал записывать что-то в свой служебный блокнот.

В соседней комнате резко зазвонил телефон. А вскоре распахнулась дверь, и на пороге стал Леонид:

— Бросай писать!

— Что случилось?

— Тебя в Дрогобыч вызывают. Сам начальник областного управления госбезопасности Сабуров, — четко отрапортовал Обухов. — Твой поезд уводит через двадцать минут. Собирайся.

…В схроне было влажно и темно. На столе мигала коптилки. Представитель окружного провода ОУН эсбист Перун исподлобья смотрел на Нечая.

— …И, кроме того, вы не выполнили приказ, не уничтожили того комсомольца Мазура. Сидите здесь да только самогон хлещете.

— Беда в том, что на его стороне большинство людей. Все стежки-дорожки он знает как свои пять пальцев. Потому и трудно его взять.

— Подвел нас Михайло Грицай, — вмешалась в разговор жена Нечая Анна. — Он сам взялся уничтожить его. Мы возражали. Но вы же знаете старика: зазнался. Сын ведь ходит в высоких чинах в нашем проводе…

— Да разве старый дурак мог справиться с этим хитрым комсомольцем? — недовольно заговорил Перун. — Если вы не уничтожите его сейчас, то сами сдохнете от пуль его автомата.

— Все уже испробовали: делали засады, подсылали даже пани Слонскую. Но он не клюнул на нашу приманку. Операция не удалась. Хата пани Слонской сгорела, чекисты убили шестерых наших хлопцев, — беспомощно разводил руками Нечай.

— А вы как считаете? — обратился к одному из бандитов Перун.

— Дело в том, что за него все село тянет. Каждый бедняк — его друг. Сколько нашего брата уже погибло от его пуль!..

В эту минуту в схрон вбежал связной.

— Василий Мазур только что поехал поездом в Дрогобыч, сам, — выпалил он. — Я видел его на станции, видел, как он вошел в вагон.