Луи Жаколио - Собрание сочинений. В 4-х т. Том 1. В дебрях Индии

Все глаза обратились в ту сторону, куда указывал Рама, и вскоре заметили среди группы карликовых пальм, находившихся в пятидесяти метрах от них, на покатости плато странную фигуру, всю испещренную белыми полосами, выделывающую разные гримасы и как бы с вызовом поглядывающую на авантюристов.

Сердар с быстротой молнии прицелился и, выстрелив, спокойно опустил свой карабин и сказал:

— Человек это или дьявол, но он получил то, что ему следует.

Несмотря на то, что страх приковал его к месту, Рама не мог удержаться от жеста, выражающего недоверие, и шепнул на ухо Сами, который стоял, прижавшись к нему:

— Это ракшаса, и пули не повредят ему.

В это время Нариндра, который бросился посмотреть, в чем дело, крикнул с яростью и в то же время разочарованием:

— Опять ничего!

— Быть не может! — воскликнул Сердар, переставший понимать что-либо, И он в сопровождении Боба Барнета бросился к маратху, который бегал по соседним рощам, забыв об осторожности.

Было полнолуние. Свет луны заливал всю верхушку Соманта-Кунта, и на том склоне, который был обращен к Пуант-де-Галлю, их не могли заметить с Королевского форта, но достаточно было небольшой зрительной трубки, чтобы с точностью определить место, где они находились.

— Плохо кончится все это, — вздохнул Рама, который вместе с молодым Сами предусмотрительно укрылся под Ауджали. — Стрелять в ракшасу! Никто, даже самый могущественный человек в мире не должен шутить со злыми духами.

В ту минуту, когда двое белых и Нариндра собирались уже бросить свои поиски, они заметили вдруг, как из чащи бамбуков в каких-нибудь двадцати шагах от них выскочил голый туземец и побежал по направлению к равнине. Нариндра, увидевший его раньше других, бросился, не спрашивая ничьего совета, преследовать беглеца; спутники его пустились в свою очередь ему на помощь.

Это был, очевидно, шпион, а потому, с одной стороны, следовало захватить его и постараться добыть от него необходимые сведения относительно планов англичан; с другой же, пожалуй, напрасно было терять драгоценное время, чтобы получить лишь подтверждение того, что стало уже известно от Рамы-Модели. Эти мысли сразу пробежали в голове Сердара, но все случилось так быстро, что он, несмотря на свою обычную осторожность, не успел обдумать, какое решение будет более благоразумным.

Из-за этих колебаний он слишком поздно заметил ошибку Нариндры, чтобы исправить ее.

Последний поспешил отрезать путь беглецу и направить его в сторону своих спутников. Внимательный наблюдатель скоро заметил бы, что беглец, по-видимому, сам способствовал успеху этого плана. Он вдруг перестал спускаться по прямой линии, где ничто ему не преграждало путь, и, добежав до одного из нижних плато, описал нечто вроде полукруга, что привело его к тому месту, где множество кустарников, бамбуков и карликовых пальм должны были только мешать его быстрому бегу. Не успел он добежать до центра плато, как споткнулся и тяжело грохнулся на землю.

Нариндра, уже почти настигший туземца, торжествующе вскрикнул и, бросившись к нему, прижал его к земле в ожидании прихода своих спутников… Но в тот момент, когда те подбежали к нему, сцена сразу изменилась: из каждой рощицы, из каждой группы пальм, из-за каждого кустарника по знаку, данному пронзительным свистом, выступил сипай-сингал, вооруженный ружьем со штыком, и наши авантюристы, которые были без оружия — они оставили свои карабины на верхнем плато, — в одну минуту увидели себя окруженными отрядом в триста человек.

— Сдавайтесь, господа! — сказал английский офицер, стоявший посреди железного круга, образованного скрещенными штыками. — Вы сами видите, что сопротивление бесполезно.

Потеряв от удивления дар речи, обескураженные тем, что позволили заманить себя в такую ловушку, Сердар и его товарищи вынуждены были сознаться в своем бессилии.

— Кто из вас двоих тот, которого зовут Сердаром? — продолжал офицер, обращаясь к белым.

Сердару ничего не оставалось делать, как сыграть роль, достойную его, то есть продемонстрировать мужество, равное его репутации. Он сделал несколько шагов к офицеру и просто сказал ему:

— Этим именем меня привыкли звать индусы.

Англичанин несколько минут смотрел на него с любопытством, смешанным с удивлением, так как подвиги этого человека создали ему легендарную славу даже среди врагов.

— Вы мой пленник, — сказал он наконец, — дайте мне слово, что вы, находясь под моим надзором, не будете пытаться бежать, и я постараюсь смягчить данные мне суровые инструкции.