Луи Жаколио - Собрание сочинений. В 4-х т. Том 1. В дебрях Индии

Пока брахматма говорил вполголоса, делая обзор всего положения вещей, чтобы проверить, приняты ли все предосторожности и не упущено ли чего-нибудь из виду, в зал неслышно вошел Анандраен и остановился позади кресла мнимого Арджуны, рискуя выдать свое присутствие охватившем его волнением.

Сердар — читатель, конечно, узнал его — сидел несколько минут молча, подперев голову руками и погрузившись в глубокие размышления. Затем продолжал:

— Я так прекрасно замаскировался, что никто меня не узнал, за исключением Анандраена… Честный друг! Неуверенность, вызванная моими словами, заставила его страдать, я уверен в этом… А между тем мои старания уклончиво отвечать на все его вопросы должны были показать ему, что он не ошибается!.. Мое недоверие в этом случае огорчило его, конечно, но он должен был понять, что я не мог признаться при факирах и дорванах; я не хотел открывать своего инкогнито и другим членам Совета. Тайна, известная стольким лицам, — уже не тайна… Что касается старого Анандраена, то сегодня же вечером я предупрежу его…

— Ты, следовательно, прощаешь мою нескромность, — сказал Анандраен, который не в состоянии был больше удержаться от душившего его волнения…

— Ты здесь! — воскликнул Сердар, оборачиваясь к нему.

— Это так же верно, как то, что в течение двадцати лет ни одно облачко не омрачило моей привязанности к тебе; верно и то, что я пришел сюда не для того, чтобы подслушивать твои мысли… Когда ты появился на собрании жемедаров, я узнал тебя глазами и сердцем, несмотря на твою туземную одежду и бронзовый цвет кожи, натертой куркумой… Напрасно старался я заснуть в комнате над тобой, которую я сам себе выбрал, я решил прийти и сказать тебе: «Сердар, это ты! Зачем ты скрываешься от своего верного друга?»

— А я отвечаю тебе: «Да, это я, и у меня нет тайн от моего самого преданного и старинного друга»… Ты первый человек, с которым я познакомился в Индии, Анандраен…

— И ты прощаешь меня?

— Нужно ли это?

— Какое счастье видеть тебя снова!

Оба крепко пожали друг другу руку.

— Что ты слышал? — спросил Сердар.

— Все или почти все, — отвечал Анандраен.

— Одобряешь ты меня?

— Совершенно.

— Как я играл свою роль, по-твоему?

— Превосходно! Ты обманул даже Кишнайю… Никогда Арджуне, который вот уже несколько месяцев ведет с ним борьбу, не удалось бы проникнуть во все его хитрые планы.

— Его странное поведение и пробудило во мне подозрение… Мне нечего больше прибавить тебе.

— Есть еще один пункт, оставшийся непонятным для меня.

— Какой?

— То, что ты говорил о солдатах Пондишери.

— Все это очень просто… В качестве губернатора владений моей родины в Индии я назначил одного из моих друзей полковником тамошнего гарнизона; он предан делу, которое я защищаю, и в одну прекрасную безлунную ночь, недели через две, в тот час, когда вся Индия будет вооружена, этот полк покинет французскую территорию и присоединится к нам. Индийской армии не хватает командиров, к которым она питала бы доверие; всех офицеров полка мы произведем в генералы, унтер-офицеров — в полковники, а солдат — в капитаны. Полковник де Лотрек будет назначен командующим армией, которая отправится в Бенгалию против Хейвлока; командир батальона Картье де Ла Шене направится в Мадрас, тогда как Нана-Сахиб и я двинемся во главе западной армии на Бомбей. Четыре раджи во главе двухсот тысяч маратхских всадников под начальством Нариндры займутся очисткой центра, не давая англичанам соединиться и отрезая их от всех пунктов, откуда доставляются съестные припасы… Если все удастся, как я рассчитываю, недель через шесть в Индии не будет ни одного красного мундира.

— Да услышит тебя Шива! — сказал Анандраен. — Это прекрасный сон, и я боюсь, чтобы он, как и все сны, не был далек от действительности.

— Откуда у тебя такие мрачные предчувствия?

— Я боюсь, что раджи Юга лишатся решительности и смелости в последнюю минуту.

— Они слишком скомпрометированы, чтобы колебаться. Не сами ли они, впрочем, всеми силами старались побудить народ к этому восстанию?

— Да, я знаю. Пока речь идет о заговорах, о героических решениях, они всегда впереди других, но как только от слов нужно перейти к делу, так никого нет. Один за другим все изнеженные потомки наших древних королей позволили англичанам ограбить себя и лишились трона, и ни один из них не сел на коня, чтобы защитить наследие своих предков, ни один из них не предпочел славную смерть на поле битвы сомнительной чести украшать собой придворный кортеж вице-короля Калькутты.