Федор Шахмагонов - Хранить вечно

На прием я решил пойти сам. Очень мне хотелось встретиться лицом к лицу с Сальге, заглянуть ему в глаза, взвесить силы этого противника. Любопытно было посмотреть и сразу после встречи с Сальге на Раскольцева. Как он овладеет собой, какой у него след оставит эта встреча?

В соседний дом с нашими товарищами я направил и Рыжикова. Только он мог узнать Гусейнова.

Ждать… Ждать… Ждать и догонять — нет ничего хуже.

Прошло двое суток. Я сидел возле полевого телефона, связывающего опергруппу с точкой наблюдения. Есть простор подумать…

Десятки раз были обсуждены все возможные варианты, как брать опасного человека. Он мог отстреливаться. Нельзя было дать ему и возможности покончить с собой. Все заранее оговорили, предусмотрели все случайности и ждали…

И вдруг зуммер полевого телефона. Ждали, ждали, а все же — вдруг! Этот телефон мог зазвонить только в одном случае…

Я снял трубку. Василий объявил:

— Он пришел! Идет к даче…

Я посмотрел на часы. Первый час дня. Доктор Раскольцев заканчивает прием в час. Выбрал время под конец приема.

— Иду! — ответил я Василию.

Я не торопился. Шел, посматривая на всякий случай на номера дач. Первое посещение… Мы наблюдали, но и за мной могли в это время наблюдать.

Если по каким-либо причинам брать этого господина не следует, я должен буду снять шляпу. Больные ожидали на открытой веранде. Все, что происходило на веранде, моим товарищам было видно.

Я открыл калитку и вошел.

Шел до веранды не поднимая глаз. Только безразличие, только равнодушие, никак взглядом не выдать себя. Он, этот господин, сейчас напряжен до предела.

Скрипят под ногами ступени. Вошел. Можно и поздороваться.

Я поклонился, ни к кому не обращаясь, и огляделся. На секунду, на мгновение скользнул по его лицу взглядом. Он стоял спиной к саду, облокотившись о барьер веранды. Буркнул в ответ:

— Здравствуйте!

Слово прозвучало без намека на акцент. У двери сидела пожилая пациентка. Она тоже ответила. Больше на веранде никого не было.

Из дома вышла экономка.

— Вы на прием? — спросила она меня.

— На прием… Если, конечно, можно…

— Вы первый раз?

— Первый раз.

— Я спрошу доктора… Он скоро кончает, а двое на очереди…

— Спросите, пожалуйста! — ответил я экономке.

Мы встретились с ним взглядом. Я смотрел потухшими глазами больного человека, робеющего перед решающим приемом у врача. Его глаза горели. Южанин. Но нет, не кавказский человек. Какие-то странные, удивительные смеси южных кровей. Что-то от Востока, что-то от Средиземноморья. И не так уж он черен, как это выглядело в рассказах. Тонкое, волевое лицо, умен.

И стоит он так… Один рывок — и на локтях он перебросит тренированное тело через барьер. Тренированное тело, хотя ведь немолод, немолод… Он почти мне ровесник. Этот мог и воевать, с оружием в руках мог топтать нашу землю. По возрасту подходило. И не так он нервозен, как это могло показаться. Он чуток, а не нервозен.

Я еще раз огляделся. Несколько плетеных кресел. Столик с журналами и газетами. Приметил гвоздик в бревенчатой стене. Снял шляпу и повесил ее на гвоздик. Представляю себе волнение Василия, я подал знак — «не брать».

Да, да! Именно «не брать». Ситуация для ареста явно не созрела. Такой господин по пустякам сюда не приехал бы. Не убивать же Шкаликова он сюда ехал. Это для него мелочь!

— Жарко! — сказал я. — Па́рит…

Вытер носовым платком пот на лице.

Вышла экономка и объявила мне:

— Доктор вас примет… Ваша очередь последняя…

Время, однако, шло…

В кабинете уже была пациентка. Мы остались с Сальге вдвоем. Он молчал. Я сидел в кресле, не глядя на него, но кожей лица чувствовал его присутствие, каждый его жест.

Время шло…

Прошел наконец и он в кабинет. На веранде он оставил портфель и трость.

Я поглядывал на окно, терпеливо ждал… Разговор у них не короток, стало быть, по существу…

Я смотрел на рассаженные деревья.

Особенно приглянулась мне серебристая елочка. Ее посадили в двух шагах от веранды. Растет она медленно. Достигла она макушкой карниза. Самая ее прекрасная пора, расцвет всей красы. Распушилась каждая ее ветка.

Шаги за дверью, дверь раскрылась, вышел Сальге. Я встал.

Из-за двери раздался голос:

— Пожалуйста!

Сальге раскланялся со мной, обнажив ослепительные эубы, улыбнулся он только ртом, глаза смотрели пронизывающе и холодно.

А что, если?.. Я задумался, входя в кабинет. Что-то интересное показалось мне в мелькнувшей мысли. Ну конечно же!