Луи Жаколио - Собрание сочинений. В 4-х т. Т.4. Пожиратели огня

В числе этих бушрейнджеров были, конечно, и порядочные, честные люди, но это были лишь редкие исключения, относившиеся к канадцам, жившим жизнью трапперов, то есть охотой на кенгуру и опоссумов, мясо которых они употребляли в пищу, а кожи продавали колонистам — поселенцам, изготовлявшим из них сбрую, гетры, шапки, куртки и всевозможные необходимые в их обиходе предметы. Также охотятся они и на черных лебедей, которыми изобилует Австралия. Эти птицы дают им вкусную пищу, а пух представляет собой предмет торговли, всегда находящий покупателя. Кроме того, этих трапперов часто нанимали владельцы золотых приисков из Сиднея для провозки золота, а также и переселенцы для сопровождения транспорта товаров, клади или сельских продуктов во время пути к месту назначения с целью охраны от грабителей, особенно если местом назначения являлся какой-нибудь отдаленный пункт. Другие лесные бродяги, то есть настоящие бушрейнджеры, жившие только разбоем и грабежом, ненавидели канадцев и, не стесняясь, пристреливали их всякий раз, когда им представлялся случай сделать это, но вместе с тем они боялись их, потому что канадцы были люди рослые, сильные, смелые и решительные и в совершенстве владели и ружьем, и ножом.

Их нанимали также, за известное вознаграждение, в качестве проводников как единичные путешественники, так и целые караваны скваттеров-дровосеков или фермеров, так как во многих случаях присутствия одного такого канадца-траппера было достаточно для того, чтобы держать на расстоянии целые шайки дикарей или лесных бродяг. И те, и другие прекрасно знали, что ни один канадец не поленится пройти четыреста и даже пятьсот миль, чтобы собраться группой в двадцать-тридцать человек и беспощадно отомстить за смерть одного из своих, если только можно напасть на след убийц.

Нет числа тем преступлениям, которые были отомщены или предотвращены этими австралийскими трапперами в те годы, когда еще не существовало ни настоящих властей, ни полиции, ни суда в этой обширной стране, кроме, быть может, только двух больших центров, Сиднея и Мельбурна.

Отбывшие срок наказания преступники в свою очередь разделялись на две категории: на «чистых» и «нечистых», в зависимости от новых приговоров, которые им выносили за преступления, совершенные во время отбывания ими наказания в месте ссылки.

Нечего и говорить, что представители этих категорий ненавидели и даже презирали друг друга, так как с их точки зрения между ними существовала громадная разница. Так, например, тот, кто не подвергался никакому наказанию, кроме приговора суда, произнесенного над ним в Англии, непременно считал себя стоящим неизмеримо выше других каторжников. Такие люди считали даже особым преимуществом свою ничем не запятнанную в Австралии репутацию: до того редки были случаи, чтобы кто-нибудь их каторжников не оказывался виновным и здесь, на месте ссылки, в целом ряде всевозможных преступлений и не подвергался целому ряду взысканий во время отбывания им срока наказания.

В Европе какими-то судьбами держалось убеждение, будто эти ссыльные преступники становятся по прошествии некоторого времени образцами добродетели и будто Австралия стала тем, что она есть, только благодаря им, и приписывали это благодетельному влиянию английской системы наказаний. Однако все это — жестокое заблуждение, которое даже местные статистики, с неопровержимыми данными в руках, полностью отрицают.

Число преступников, превратившихся с течением времени в мирных и трудолюбивых граждан, до такой степени незначительно, что о них не стоит даже и говорить, и по отношению к числу преступников, которые, отбыв срок наказания, превратились в самых отчаянных негодяев и злодеев, в закоренелых преступников и развратников, продолжавших идти по пути порока, является положительно каплей в море. Большинство из них, получив свободу, совершали целый ряд преступлений и избегали новых наказаний лишь тем, что бежали в буш и скрывались там, где могли, в течение долгих лет, давая волю своим преступным наклонностям, неуловимые и недоступные закону.

Канадцы-трапперы часто преследовали их и, верша суд Линча, прямо-таки охотились за ними, стараясь очистить страну от этой язвы. Мы, конечно, вызовем всеобщее удивление, утверждая, что Австралия ничем не обязана Англии — ни своим расцветом, ни своей культурой, ни своим прогрессом, что, напротив, Англия делала все, что могла, чтобы парализовать политический рост и развитие этой страны, и современные австралийцы утверждают, что Англия опасалась основать крупную и могущественную колонию, которая, подобно североамериканским Соединенным Штатам, могла бы отделиться от нее.