Луи Жаколио - Собрание сочинений. В 4-х т. Т.4. Пожиратели огня

Не раз ради забавы Люс приходил загримированный к привратнику с улицы Капуцинок и спрашивал Люса, причем неизменно получал в ответ: «Не знаю такого!». Затем отправлялся к привратнику со стороны бульвара и получал в ответ: «Подъезд В, на пятом, дверь направо».

Небольшая квартирка Люса, обставленная с известной элегантностью, не отличалась ничем особенным, и любой сыщик мог перерыть ее до основания, не найдя ничего подозрительного. Люсу прислуживал негр, привезенный им из Алжира, а домом заведовала пожилая домоправительница. Ни тот, ни другая не знали о существовании отдельного помещения в том же доме, занимаемого их господином, где последний и находился в данный момент, занятый полнейшем преображением своей особы. После совещания, только что состоявшегося в доме графа д'Антрэга, где были приняты весьма серьезные решения, Люс поспешно вернулся домой.

Положение его было в настоящее время весьма очень сложное, о чем он, однако, не счел нужным сообщать своим друзьям, так как они в данном случае ничем не могли помочь ему.

Дело в том, что несколько лет тому назад он вынужден был выйти в отставку из-за одного таинственного дела, оставшегося неизвестным для публики. Но отказавшись от его услуг по распоряжению свыше, полицейская префектура назначила ему самую высокую пенсию, предупредив, что если когда-либо у него вырвется неосторожное слово или раскроется, что у него сохранились какие-нибудь важные документы, относящиеся к этому делу, то он не только лишится пенсии, но и поплатится несколькими годами пребывания на каторге в Гвиане или Новой Каледонии.

Теперь обстоятельный донос, присланный кем-то в префектуру, обвинял его в том, что у него сохранились и припрятаны в надежном месте не только важные документы, но и копия всего таинственного дела, копия, снятая по его приказанию в одну ночь его личным секретарем. Если роковая копия действительно существовала, ею хотели овладеть во что бы то ни стало; но так как Люса не считали достаточно наивным, чтобы он держал ее у себя, то его выслеживали вот уже несколько дней, желая убедиться, не имеет ли он где-нибудь в Париже другой квартиры, снятой им на чужое имя.

Люс сразу же заметил, что за ним следят, и, поспешно вернувшись домой, принялся внимательно изучать тех двух сыщиков, которые были приставлены к его особе, один для дневных, другой — для ночных наблюдений.

— Ого! — воскликнул он. — Им приказано не упускать меня из виду, это не шутка!

Какой-нибудь новичок на его месте просто-напросто, вернувшись к себе, прошел бы в потайную комнату и стал бы выходить из дому не иначе, как переряженным и загримированным, но Люс знал, что однообразные донесения агентов утром и вечером: «Не выходил из дому» в течение нескольких дней подряд неминуемо навлекут на этот дом внимание всей парижской полиции, причем вполне возможно, что существование таинственного помещения будет открыто; поэтому он решил поступить иначе. Однажды днем он вышел из своего подъезда на бульвар с чемоданом и ночным саком в руке и, подозвав экипаж, приказал везти себя на Лионский вокзал. У кассы он заметил стоявшего за его спиной сыщика, взявшего билет до той же станции.

Получив билет, Люс прошел в буфет и потребовал себе кое-какую закуску, причем поручил слуге взять второй билет до Мезон-Альфора, который тот принес ему вместе со сдачей за закуску.

Заметив, что агент, следивший за ним, на каждой станции высовывается из окна, следя за входящими и выходящими пассажирами, Люс дождался ночи и на угловой станции, где его поезд пересекался с поездом, идущим в Париж, смешавшись с толпой пассажиров, с одним своим саком в руке пересел на этот поезд, предоставив агенту спокойно ехать дальше.

Когда он уезжал из дому с сундуком и саквояжем, домоправительница почтительно осведомилась:

— Господин отправляется в дорогу?

— Да, я уезжаю на некоторое время!

— А если вас будут спрашивать?

— Скажите, что я уехал в Азию! — И Люс, довольный, потирал руки, мысленно говоря себе: — Если они станут расспрашивать ее, то увидят, что я смеюсь над ними… Эх, господа из префектуры, вы думаете провести меня! Это не так-то легко!

Вернувшись в Париж, он, миновав настоящий подъезд, прошел прямо в свое тайное помещение, где и поселился, выходя не иначе, как под гримом, и внутренне подсмеиваясь над агентами, неотступно караулившими его возвращения со стороны бульвара. Агент, поехавший было за Люсом, вернулся пристыженный и должен был выслушать от начальника много нелестных эпитетов по своему адресу.