Луи Жаколио - Собрание сочинений. В 4-х т. Т.4. Пожиратели огня

На этот раз ему отвечал не капитан, а молодой граф, выведенный из себя упорством своего друга.

— Дорогой Дик, — сказал он, — теперь не время вступать в пререкания и в десятый раз доказывать то, что отсутствие некоторых познаний мешает вам понять! Достаточно вам знать, что капитан Спайерс нашел способ сосредоточить на носовой и кормовой частях своих судов такое громадное количество электричества, что, будучи направлено в известную точку, оно действует, как удар молнии. Эти его суда, как вы сами видели, Дик, могут не только держаться на воде и под водой, но и подыматься в воздух, как это сделал вчера «человек в маске», и могут истребить целую армию, затопить целый флот, стереть с лица земли целый город — и нет на свете такой силы, которая могла бы помешать этому. И вот теперь одно из этих страшных судов находится во власти нашего злейшего врага, и потому мы должны ожидать каждую минуту, что нас со всем нашим блокгаузом и прииском сотрут в порошок силой электрического разряда!

Присутствующие подтвердили слова графа.

— Все это весьма интересно, Оливье, — сказал Дик, — и напоминает мне те фантастические сказки, которыми меня забавляли в детстве. Но допустим, что все, что вы мне говорите об этих судах со слов капитана Спайерса, правда; скажите же, каким образом этот человек, которого вы называете по справедливости нашим злейшим врагом, удовольствовался простой прогулкой над нашими головами, вместо того чтобы уничтожить нас, обратить нас в порошок, как вы говорите, стереть с лица земли! Это мое последнее возражение, так как я вижу, что все против меня!

— Ответить на ваше последнее возражение нетрудно, Дик! Дело в том, что овладев «Лебедем», «человек в маске» легко сумел справиться с ним на воде, на суше и на воздухе, поскольку в продолжение нескольких дней видел, как капитан управлял «Ремэмбером». Но капитан позаботился скрыть опасный механизм от нескромных взглядов; чтобы эти электрические аккумуляторы привести в действие, надо знать секрет скрытого механизма, а наш враг еще вчера не знал этого секрета; вот почему он и не мог вчера ничего предпринять против нас. Но он знает о страшных силах, какими обладает «Лебедь», и если ему удастся раскрыть этот секрет раньше, чем Джильпинг сдержит свое обещание поднять «Ремэмбер» на поверхность, то мы погибли. Даже сам изобретатель не знает иного средства воспротивиться этим батареям, как противопоставить им более сильные батареи; но эти более сильные батареи покоятся на глубине полусотни метров под водой!

— Простите мое недоверие, Оливье, но я ведь человек неученый, — сказал канадец, — и мне очень трудно поверить вещам, превосходящим мое понимание. Не понимая же опасности, я не могу придумать и средства к ее предотвращению; поэтому скажите мне, что вы думаете делать?

— Одно только может спасти нас и дать время Джильпингу исполнить свое обещание, а именно: капитан полагает, что наш враг не сумеет открыть секрет, не рискуя при этом жизнью; возможно, что момент его торжества будет вместе с тем и моментом его смерти! Не так ли, Джонатан? — спросил Оливье.

— Совершенно верно! Если этот негодяй не будет руководствоваться указаниями известного механика-специалиста, то можно почти с уверенностью сказать, что он убьет себя при первой же попытке воспользоваться электрическими аккумуляторами. Все двери во внутреннем помещении заперты, и первая дверь, которую он попытается раскрыть, угостит его таким зарядом электричества, которое может убить быка! Но на это нельзя слишком рассчитывать, так как, бежав с «Ремэмбера», лежащего на глубине пятидесяти метров под водой, этот человек проделал такой фокус, на какой не всякий был бы способен, а это доказывает, что мы имеем дело с человеком недюжинным!

Последние слова как-то угнетающе подействовали на присутствующих. Все они были люди смелые и не раз доказали это, но нависшая сейчас над их головами опасность, против которой они были совершенно бессильны, невольно угнетала их; почти бессознательно каждый из них кидал украдкой взгляд в окно, чтобы посмотреть не виднеется ли где-нибудь на горизонте страшное судно, грозящее всем им гибелью. Воцарилось тяжелое, давящее молчание.

— Несомненно, — заговорил капитан, — что до сего момента он еще ничего не открыл, иначе этот человек ни на час не отсрочил бы торжества своей ненависти, и если мы еще существуем, то это доказывает только, что он пока ничего не знает. А теперь будем ждать, когда мистер Джильпинг объявит нам, что эта тягостная неопределенность нашего положения кончилась прекратиться.