Луи Жаколио - Собрание сочинений. В 4-х т. Т.3. Грабители морей. Парии человечества. Питкернское преступление

НАДОД ПРИНЯЛ БЕСПОВОРОТНОЕ РЕШЕНИЕ. С пылающей головой, но твердо и бесстрашно дожидался он последней минуты, чтобы исполнить задуманное.

Вдруг он почувствовал, что последняя доска обшивки, ограждавшая его от врагов, начинает тихо отделяться. Тогда без малейшего колебания он открыл люк своего тайника и головой вниз бросился в море.

Упал он прямо в лодку, наполненную подстерегавшими его матросами, и невольно вскрикнул от удивления и испуга.

Он сделал попытку встать и выпрыгнуть из лодки, но шесть сильных рук сейчас же обхватили его и удержали на месте.

— Попался, голубчик! — воскликнул старший матрос лодки. — Уж сиди лучше смирно, а то, пожалуй, тебе здорово влетит.

Боцманский свисток известил корабль о поимке злоумышленника.

Будучи человеком, бывавшим во всяких переделках, Надод быстро сообразил, что у него, быть может, еще есть возможность спастись. Он был загримирован превосходно и до такой степени походил на мулата, что не было ни малейшего повода заподозрить тут обман. Он успел в этом убедиться еще во время спуска «Дяди Магнуса». Хотя он прошел тогда раз двадцать мимо Грундвига, старый слуга Бьёрнов не обратил на него ни малейшего внимания, пока мулат не заговорил. Только звуки его голоса напомнили Грундвигу что-то знакомое, но и то смутно.

Он решил ни в коем случае не обнаруживать своей настоящей личности. Он скажет, что никогда не знал никакого Надода и лишь раз как-то слышал от Бартонов рассказ об этом легендарном человеке. На этой уловке Красноглазый основывал свое спасение и решил не выдавать тайны, хотя бы его подвергли жесточайшим пыткам.

На палубу прибежали Фредерик, Эдмунд и все матросы с офицерами. Грундвиг даже вскрикнул от удивления, увидев того самого мулата, который так заинтриговал его в день спуска «Дяди Магнуса».

— Мулат!.. Это мулат! — вскричал он несколько раз.

— Ты разве знаешь этого человека, Грундвиг? — спросил герцог.

— Нет, ваша светлость, но я его не в первый раз вижу. Во время спуска корабля он теснился в самой густой толпе и азартно ставил заклады…

— Против «Дяди Магнуса»?

— Нет, ваша светлость, — за него. Он выражал уверенность в успехе дела.

— Это странно, — задумчиво произнес герцог.

Затем, обращаясь к матросам в лодке, Фредерик Бьёрн приказал:

— Поднимите этого человека на борт!

Лодка подошла к бакборту. Пленника на веревках втащили на палубу и поставили под грот-мачтой.

Лже-мулат не сопротивлялся. Сгорбившись и съежившись, чтобы скрыть свой высокий рост, он стоял смиренно и покорно, ожидая допроса.

Появление пленника произвело очень странный эффект на всех присутствующих. Они ожидали увидеть бравого, энергичного молодца, а перед ними стоял какой-то съежившийся, жалкий, запуганный человечишка с довольно глупым видом. Надод с ловкостью опытного актера сумел в одну минуту изменить свой наружный вид. Ничто не напоминало в нем теперь смелого и кровожадного бандита.

Фредерик и Эдмунд разделяли общее чувство. Неужели этот самый человек держал их в страхе целую неделю? Фредерик Бьёрн с трудом этому верил, и через несколько минут ему пришла в голову мысль, что эта ничтожная личность ни в коем случае не могла быть главой заговора, а разве только орудием в чужих руках.

Грундвигу казалось, что мулат держался прежде как будто совершенно иначе, но он не решался это утверждать, не надеясь на свою память, так как видел мулата в тот раз лишь мельком.

Герцог приступил к делу и, чтобы подействовать устрашающим образом на мулата, велел боцману Гаттору приготовить солидный пеньковый галстук.

— Приготовить все для виселицы, — приказал герцог, — чтобы через десять минут повесить этого негодяя.

— Слушаюсь, ваша светлость, — ответил Гаттор.

— Ты слышал? — спросил Бьёрн, обращаясь к пленнику.

Тот сделал жест, означавший превосходно разыгранное равнодушие, и ничего не ответил. К тому же борода совершенно закрывала его лицо, так что в чертах его ничего нельзя было прочесть.

— Стало быть, ты не боишься быть повешенным? — продолжал Фредерик. — Ты к этому равнодушен?

— Да, — коротко отвечал пленник.

— Почему так?

— Я на это шел. Меня предупреждали.

— Кто предупреждал?

— Старый Сэм.

— Кого это ты так называешь?

— Главу фирмы «Сэмюэл Бартон и К°».

— Послушай, — сказал герцог, чрезвычайно заинтересованный, — вместо того чтобы отвечать на мои вопросы, не расскажешь ли ты нам сам, при чем ты был во всей этой истории?