Марк Твен - Том 7. Американский претендент.Том Сойер за границей. Простофиля Вильсон.

— Вот я и кончил, — сказал полковник.

— Что это, полковник?

— Да так, пустячок. Забава для детей.

Вашингтон с любопытством осмотрел вещицу.

— Похоже на головоломку.

— Ты угадал. Я назвал ее «Поросята в поле». Попробуй загнать их в хлев, — ну-ка, попытайся!

После многих тщетных попыток Вашингтону удалось наконец это сделать, и он обрадовался, как малое дитя.

— Удивительно хитрая игрушка, полковник! Как это остроумно придумано! И до чего увлекательно — я, например, мог бы заниматься этим весь день. Что вы намерены с ней делать?

— Да ничего. Взять патент и забыть о ней.

— Как можно! Это же деньги! И какие!

По лицу полковника пробежала пренебрежительная усмешка.

— Деньги? — повторил он. — Да, на мелкие расходы, тысяч двести, не больше.

У Вашингтона загорелись глаза.

— Двести тысяч долларов! И вы называете это деньгами на мелкие расходы?

Полковник встал, на цыпочках прошел через комнату, прикрыл неплотно закрытую дверь, так же, на цыпочках, вернулся на свое место и шепотом спросил:

— Ты умеешь хранить тайну?

Вашингтон утвердительно кивнул: он был слишком потрясен, чтобы говорить.

— Ты когда-нибудь слышал о материализации? Материализации душ, отошедших в иной мир?

Вашингтон слышал об этом.

— И, по всей вероятности, не поверил, — и был совершенно прав. То, что делают невежественные шарлатаны, недостойно ни внимания, ни уважения. Когда, скажем, в темной комнате с прикрученными лампами собирается кучка сентиментальных глупцов, чувствительных, слезливых, слабонервных, и вот из вечера в вечер один и тот же жирный дегенерат и жулик выступает перед публикой и по желанию превращается в чью-то бабушку, внучку или зятя, в Эндорскую волшебницу, в Джона Мильтона, в сиамских близнецов, в Петра Великого или еще в кого-нибудь — это ерунда и глупость. А вот когда человек сведущий призывает на помощь все силы науки — это другое дело, совсем другое! Дух, ответивший на такой зов, уже не может исчезнуть, он остается на земле. Коммерческая сторона дела тебе теперь ясна?

— Видите ли, я… по… по правде говоря, я не вполне понимаю. Вы хотите сказать, что поскольку духи навсегда переселяются на землю, а не появляются лишь на краткий миг, это позволяет брать дороже за вход на спектакль…

— Какой спектакль? Ты с ума сошел! Слушай и вбери в легкие побольше воздуха, чтобы не задохнуться. Через три дня я закончу разработку моего метода, и тогда у всех глаза на лоб полезут при виде тех чудес, которые я покажу. Вашингтон, через три дня — ну самое большее через десять — ты увидишь, как я буду вызывать мертвецов любого века и они будут вставать из могил и ходить по земле. Да что ходить! Они будут жить на ней и никогда больше не умрут. И ходить они будут на мускулистых, упругих ногах, совсем как в былые дни.

— Ну, знаете ли, полковник, от этого и в самом деле можно задохнуться.

— Теперь-то ты понимаешь, какими тут деньгами пахнет?

— Я… дело в том, что я… не вполне убежден, что понимаю.

— Великий боже! Ну так слушай. Я ведь буду монополистом, и все эти духи будут принадлежать мне, не так ли? Скажем, в городе Нью-Йорке имеется две тысячи полисменов. Каждый из них получает четыре доллара в день. Я поставлю на их место моих покойников и возьму за это в два раза дешевле.

— Потрясающе! Мне бы это никогда не пришло в голову. Че-ты-ре тысячи долларов в день! Вот теперь я начинаю понимать! А от покойников-полисменов будет толк?

— До сих-то пор ведь был!

— Ну, если так посмотреть на дело…

— Смотри как хочешь. Все равно вынужден будешь признать, что моих молодцов не сравнишь с живыми: ведь они не едят и не пьют, — им это просто не нужно; они не будут вымогать взятки в игорных притонах и тайных кабачках, не будут водить амуры с судомойками; а банды хулиганов, что подстерегают их в пустынных закоулках и, пользуясь случаем, трусливо убивают из пистолета или ударом ножа в спину, теперь будут получать от этого лишь минутное удовлетворение, ибо в худшем случае смогут испортить разве что форму.

— Конечно, полковник, если вы можете поставлять полисменов, тогда…

— Безусловно! Я могу поставлять товар любого ассортимента. Возьмем к примеру армию: сейчас в ней двадцать пять тысяч человек; содержание ее обходится в двадцать два миллиона в год. Я подниму из могил римлян, я возвращу к жизни греков; за десять миллионов в год я поставлю правительству десять тысяч ветеранов, отобранных из победоносных легионов всех веков, — солдат, которые год за годом будут преследовать индейцев на материализованных лошадях и не будут стоить правительству ни цента, ибо их не надо ни кормить, ни лечить. Сейчас Европа тратит на содержание своих армий два миллиарда в год, а я поставлю солдат для этих армий за один миллиард. Я извлеку из могил опытных государственных деятелей всех веков и народов и поставлю нашей стране такой конгресс, который будет хоть что-то смыслить, а этого ни разу не случалось со времени провозглашения Декларации независимости и не случится, пока этих живых мертвецов не заменят настоящими. Я посажу на троны Европы лучшие умы, правителей самых высоких моральных качеств, каких только можно найти в королевских усыпальницах всех веков, — где, впрочем, в этом смысле не очень-то развернешься, — и распоряжусь по-честному всеми доходами и суммами, причитающимися по цивильному листу, взяв себе лишь половину…