Иван Любименко - Как выжить в Пасти Быка. Тайны телешоу «Последний герой»

В Тортугас с распределением обязанностей было проще. Желающих работать было не так много. Ольга приехала с девизом «тотальный отдых», Серега Терещенко честно признался в неумении решать бытовые проблемы. Мы с Игорем были такому раскладу только рады. Вдвоем проще найти решение или разработать какой-либо план. Одному, конечно, еще проще, вообще можно ни с кем не советоваться. Но, как показал опыт все того же Игоря, одному все не потянуть, обязанностей многовато. А разделишь их на двоих — в самый раз.

Доделать тыкву не успеваю, надо идти на берег, где слышны песни Целованьского. Прошлым вечером все племя ходило смотреть на красивейший, словно игрушечный кораблик, светившийся яркими огоньками в ночном море. Теперь с него доносятся украинские песни, а на борту яхты виден наш танцующий соплеменник. Зрелище вызывает у нас бурную реакцию. Сбылась мечта Саши. Он не раз заявлял, что всю жизнь мечтал именно так отдохнуть на Карибах: загорать, купаться и ничего не делать.

Приближается катер с Бодровым, который заберет одного из нас на яхту. Я точно знаю, кто это будет, и подготовил три мешочка от спальников, чтобы вернуться к голодным Акулам не с пустыми руками. Соплеменники советуют налегать на спиртное, сладкое, а также прихватить сигары из бара, который якобы должен быть на всякой приличной яхте. Сакин даже объяснил, какие сорта лучше брать.

Подплывая к яхте, различаю на ее борту не одну фигуру, а две. Фигуры машут мне, но опознать никого не могу. Что за засада? Подплываем ближе, и вижу Целованьского с красивой девушкой. Саша побрился, вот в чем дело! А девушка, вероятно, массажистка. Спросить напрямую, кем она ему приходится, не решаюсь. Мне это кажется неприличным, поэтому молчу. Если девушка заговорит по-испански, она — массажистка, по-русски — значит, жена, хотя в вероятность ее приезда я, как и все Акулы, не верил. И все-таки это именно она — Оксана, жена Целованьского.

Режиссер, оператор и его помощник ютятся на маленькой палубе, едва не свешиваясь за борт. Такая у них работа. Мы тем временем изволим завтракать. Вместо желанного мяса и жареной картошки нам подают европейский завтрак — фрукты, хлеб, масло, сыр и вино. Фрукты меня совершенно не интересуют, а все остальное — просто мечта. На десерт ждет сладкий пирог. Хочется добраться до него поскорее, пока этот волшебный сон не оборвался.

К слову, я лишь однажды видел еду во сне. Это было уже после объединения племен, после очередной мокрой ночевки. Гамбургер лежал на странном белом блюдечке и вращался, словно в микроволновке. Ужас! Сакину еда снится чаще, причем «вперемешку с любимой Анькой». Интересное сочетание, правда?

Уже после второго бутерброда, запитого каким-то дорогущим и вкусным вином, чувствую тяжелую сытость. Ни пошевелиться, ни закричать. Сидим втроем, пытаемся поддерживать разговор. Тем, в общем-то, хватает, а вот сил говорить нет. Глаза, однако, еще не наелись. Хочется еще и еще, но сдерживает обещание принести ребятам что-нибудь в клювике.

Вскоре подействовало вино. Мы выпили максимум по два фужера, но так пьян я давно не был. Теперь понимаю причину конфуза Одинцова, быстро ушедшего отдохнуть после барбекю с вином. В нашем нынешнем состоянии правильно рассчитать свои силы крайне затруднительно.

Перемещаться по яхте желательно в трезвом состоянии, но, как говорится, пьяному море по колено. Забыв о приличиях, складываю остатки еды в захваченные мешочки. В туалете обращаю внимание на восемь огромных свечей. Такую же свечу Сакин стащил с совета послов. Теперь она нам очень помогает поддерживать пламя на кухне. Недолго думая, засовываю свечу в карман. Выглядит забавно.

Вся яхта усеяна люками, ведущими в нижний отсек, где находятся кухня, спальни, массажный кабинет, бар. Туда нас не пускают, хозяин яхты сам выносит все требующееся нам на палубу. Установив точное месторасположение кухни, ищу нужный люк и скоро нахожу его. Открываю люк и длинной рукой достаю пакет… с сахаром! Больше нам ничего не надо. Парни простят отсутствие курева, ведь у нас есть теперь САХАР! Не держи на нас зла, владелец этого прекрасного судна, в другой жизни мы намного лучше, и совесть нас, конечно, будет мучить. Уходим с яхты почти трезвые, у каждого по мешку. Съемочная группа прячет глаза, но скрыть смех и слезы при взгляде на нас сложно.

Племя от принесенных даров в шоке. Так много еще никто не приносил. Ни с совета послов, ни с барбекю. Это наша самая большая воровская удача, хотя и не оставшаяся незамеченной.