Иван Любименко - Как выжить в Пасти Быка. Тайны телешоу «Последний герой»

По дороге встречаю возбужденных Ольгу, Борю и Наташу. Последняя ведет себя так, словно забыла о нашей недавней перепалке. Оказывается, они нашли небольшую рыбешку на берегу и решили ее «поимку» присудить почему-то мне. Посопротивлявшись поначалу, я все же соглашаюсь. Мы идем в лагерь, изображая всем своим видом веселье и удачливость.

Бедная маленькая рыбка жестоко поделена на восемь частей. Поглощая кусочек сосредоточенно, можно даже ощутить, что это действительно рыба. Вкусно, но, понятное дело, мало! Как ни печально (особенно для Наташи), но о ней мы вспомнили, только облизывая пальцы. Все тут же сделали вид явно выражающий: «Да ну, нашла из-за чего расстраиваться. Невкусная она была… Ты немного потеряла, Наташка».

В этот день (канун следующего конкурса на выбывание) отношения на острове несколько обострились. Мало кто верит, что мы победим второй раз подряд. Я никак не могу понять скепсис большинства соплеменников. Боря, Надя, Игорь и Сергей после первого конкурса утверждали, что все подстроено «богами». То есть организаторам игры была угодна наша победа. Я категорически не согласен, потому что верил и верю, что это была честная победа, хотя и случайная. Но означенные выше пораженцы полагают, что второй конкурс наше племя по законам жанра должно проиграть.

Еще больше мне не нравится приближение игры внутри племени, хотя избежать этого, конечно, невозможно. Племя, по идее, должно быть прежде всего командой, но в то же время, как это ни парадоксально, каждый из его членов стремится не столько спастись от голодной смерти или ядовитой гадости, сколько избежать участи быть съеденным своими же на очередном совете, а для этого надо съесть кого-то другого.

Первым проявил себя Сергей. Он выждал момент, когда мы остались наедине, и с заговорщицким видом стал полушепотом «входить в доверие». Это произвело неприятное впечатление, поскольку думать о возможном роковом совете не хотелось до самого факта проигрыша. Сергей предложил вычеркнуть Наталью. По словам Сергея (да это было видно и невооруженным взглядом), Ольга — его союзник, и, таким образом, из нас троих получилась бы неплохая сила. К тому же Сережа не прочь, по его словам, использовать в тех же целях и нашу дружбу с Аней. Это мне не понравилось совсем, но голосовать против Натальи я собирался и сам, о чем сразу сообщил Сереге. Что касается Ани, влиять на ее настроение я не намерен, хотя в наших беседах мы, естественно, обсуждали все темы. Я предупредил также Сергея, что наш союз кратковременен, так как не могу и не хочу быть тупым исполнителем чужой воли. Удовлетворенный нашим разговором, Сергей оставил меня в покое, что и требовалось.

Разговоры об изгнании представляются мне тем более неуместными, что мы собрались строить дом. Настоящий дом, на чем Игорь настаивал с первого дня, а точнее — мокрой ночи. Дом, где, в отличие от нашего шалаша, не будет всякого рода ползучих гадов, где будет больше простора, меньше песка в постели и непротекающая крыша.

Решив строить дом, все признали, таким образом, хотя и с некоторым опозданием, правоту Игоря. Он доволен и раздосадован этим одновременно. Раздосадован потому, что полиэтилен уже крепко привязан к шалашу, а дырки, что мы наделали в нем, недвусмысленно обещают, что новая крыша будет течь не хуже старой. Кроме этого, стол, вкопанный рядом с шалашом, создает дополнительные трудности для реализации нашего плана. Решение приходит не сразу, но оно устраивает всех: опорой станут три пальмы, образующие равнобедренный треугольник, и сам стол. Работа закипела. Времени мало, надо сделать все за один день, так как для строительства нового мы разрушаем старое жилье.

Игорь вновь холодно встречает всякую помощь, но я и не пытаюсь его теперь убеждать, что в наших условиях его поведение неприемлемо. Просто беру лопату, топор и работаю рядом с ним. Какое-то время он молча присматривается ко мне, но затем словно признает за мной право на труд, и барьер наконец сломан. Пока Игорь возится с креплением основных опор для плота, отправляюсь в глубь острова в поисках недостающей длинной и крепкой перекладины. Топор при рубке намеченного дерева ломается. Он уже давно собирался это сделать, время от времени слетая с обуха, и я берусь за мачете. Ствол не очень толстый, диаметром сантиметров пятнадцать, но дерево досталось какой-то очень прочной породы, и рубка затягивается часа на два. То и дело меняю уставшую руку, а затем решаю для удобства снять веревки и обмотку с рукоятки. Все случилось в доли секунды — рука соскочила с мокрой от пота рукоятки, и большой палец проехался по лезвию ножа от его основания до острия. Порез глубокий, так как я прилагал некоторые усилия, чтобы снять эту чертову обмотку.