Борис Бабкин - Берег скелетов

— Его все равно придется убрать, — проговорил Хуан. — Но прежде нужно узнать, что именно оставил ему дядя. Скорее всего бумаги, которые я по наивности доверил ему. Ведь именно из-за них он и вышел на Санчеса. Хорошо, что тот не сразу принял решение…

— Значит, ты тоже понял, что это наше? — усмехнулась Росита.

— Сейчас хочешь не хочешь, а придется что-то делать. И уступать я не намерен. Отец говорил, что там есть наша часть, значит, мы имеем право забрать все. Если бы дядя…

— Дядя решил продать все за рыболовное судно и право ловить, где захочет. Кроме того, Санчес пообещал ему место для магазина.

— Теперь Фернандо на месте, — подмигнул Росите Матадор. — И будет там вечно. Мир и покой его душе, — пробормотал он.

— Твои парни знают? — спросила она.

— У меня от них секретов нет. — Кое-кто даже рад. Претензии имеются к людям Санчеса, особенно к этому головорезу Хаби. Да и Луису пощупать потроха многие хотят. Уж слишком высоко себя ставит сынок Санчеса. Но это по молодости. Однажды он заступился за наших. А вот Хаби — зверь. У меня к нему тоже претензии есть, — прошептал Матадор.

— Бумаги нужно найти, — сказал Хуан. — И аквалангиста убрать надо.

— Сегодня вечером все узнаем, и он уйдет под воду в последний раз, — хмыкнул Матадор.

— А ты спокоен после того, как убил человека, — заметила Росита.

— Мне приходилось убивать, — спокойно ответил Матадор. — Вот быков жалко было. А человек порой хуже любого зверя и опаснее, потому что думать умеет. Кто из вас поедет к аквалангисту?

— Да ты и допросишь его, — сказал Хуан.

— Значит, доверяете? — улыбнулся Матадор.

— Тебе — да, — кивнула Росита.

— Перестань, Чанг, — вздохнула Амира.

— Он не выполнил приказа, — спокойно ответил полковник, — и понесет заслуженное наказание.

Привязанного за растянутые руки между двух столбов поочередно били кнутами двое парней. Опустив голову, касаясь подбородком межключья, Ягуар молчал. Его спина была покрыта кровавыми рубцами.

— Прекрати, пожалуйста, — попросила Амира.

— Хватит! — увидев кивок полковника, крикнул рослый азиат.

Палачи разрезали веревки на руках Ягуара. Он покачнулся, тряхнул головой и неуверенной походкой направился к своему белому шатру. Войдя, рухнул на грудь.

— Ты умрешь от моей руки, полковник, — прошептал он. В шатер вошел пожилой мужчина с банкой мази.

— Что теперь будем делать? — раздраженно спросил полковник. — Конверт пропал. Кто его взял, неизвестно. Твоего брата убили, не пытая. Следовательно, документов у него уже не было. Какой-то его знакомый говорил, что конверт купила Тина Бачан, но проверить это невозможно. Тот человек попал под машину, а больше никто этого не подтверждает. Хотя я склонен думать, что конверт взяла Тина. Но она не подтвердит этого, а применять насилие к ней опасно, этим делом может заинтересоваться полиция.

— Но с ней можно просто поговорить.

— Не думаю, что Тина захочет говорить об этом. К тому же это очень рискованно. Тина непредсказуема, и если она решилась на убийство, то…

— Все будет нормально, — улыбнулась Амира. — Я…

— Я не хотел бы нарушать договоренность с индийским правительством. После того как мои люди помогли индийским пограничникам с проникшей на территорию страны группой пакистанских террористов, я бы не хотел…

— Уверяю тебя, все будет хорошо.

— И тем не менее я говорю — нет.

— Но позвонить ей ты разрешишь?

— Этот молодой человек сделан из стали, — пробормотал вышедший из шатра Ягуара лекарь, — ни единого стона. А ведь боль ужасная. Не завидую тому, кого он посчитает своим врагом.

— Живой? — спросил невысокий плотный человек.

— Живой. Через три дня на ноги встанет.

— Попросите, пожалуйста, Тину, — сказала по телефону Амира.

— Кто ее спрашивает? — вежливо спросила женщина.

— Амира Махашук.

— Извините, Тины сейчас нет в городе. Что ей передать?

— Что Амира Махашук хочет поговорить с ней.

— Так, — Аллен снял очки, — дело становится все интереснее. Почему я не проверил все документы? Хотя мы искали глобус и думали, что там есть ответ на главный и единственный вопрос — где находятся сокровища Черного Джона?.. Граф Мирославский, вы, ваша светлость, вызываете к себе все больше уважения. Значит, если допустить, что написанное здесь верно, а это официальные документы, то, кроме Дюпелье и графа Мирославского, вполне мог быть еще и третий человек. И скорее всего это летчик. Точнее, стрелок-радист или штурман. Надо встретиться с Дюпелье. Француз, несмотря на то что я спас его, не совсем со мной откровенен. Он закрыл папку. — Значит, был еще кто-то.