Мариан Фредрикссон - Книга Каина

Получив ответ, Каин успокоился. Дополнительные силы были стянуты к опасному рубежу сразу же после смерти шумерской царевны, ведь верховный военачальник и его сын тоже чуяли опасность.

– А что мы знаем о войске шумеров?

– Шум Эт хорошо воспользовался передышкой, – с горечью ответил Энки. – Раньше у него никогда не было столько войска. Эта проклятая затея с женитьбой на шумерской царевне всего лишь предлог, чтобы выиграть время и вооружиться.

Кровь бросилась Каину в лицо от стыда и злости. Стыда за то, что он поставил Нод в тяжелое положение, и злости за то, что позволил Шум Эту втянуть себя в игру. Пока жертвами ее пали только царица и мертвый ребенок, но этим дело не кончится.

Энки заметил состояние Каина, но все же дал волю негодованию:

– Я уже говорил, Каин: ты избрал унижение и получишь войну.

Каин тяжело кивнул:

– Ты прав. Я совершил большую ошибку.

И, как много раз прежде, Энки почувствовал, как потеплело на сердце, и против воли испытал восхищение Каином. Он обнял своего царя и сказал:

– Не беспокойся. Мы справимся.

Натие Каин нашел во дворце, в спальне, она сидела на стуле и держала на коленях его саблю. Мальчики носились вокруг нее. Каин по очереди поймал каждого из них и подбросил вверх, чувствуя при этом, как беспокойно бьется его сердце.

Натие он сказал:

– Со мной случилось нечто выпустившее бурю на волю, и я вынужден был бежать. Но теперь это уже неважно. Натие, я понял, что война неизбежна.

И рассказал ей об угрозе, которую почувствовал, глядя с горы на их страну. И о словах Энки, что шумерский царь воспользовался отсрочкой, предоставленной ему постыдным браком, чтобы вооружиться.

Натие с болью и страхом почувствовала, как по ней волной прокатился гнев. Опять надвигается страшная беда; беспомощная, словно в детстве, она еще раз увидит, как мужчин, которых она любит, вновь поведут на бойню.

Ночь прошла беспокойно, по городским мостовым стучали подковы, колесницы катили в сторону шумерского рубежа. Скрипу колес вторила чеканная поступь воинов…

– Нин! – вдруг спохватился Каин. – Я должен сообщить ей обо всем.

– Поздно, Каин. Она спит.

– Вряд ли, при таком шуме. – Но, вернувшись из башни, он сказал, что Нин действительно спит как дитя.

– Я пойду к ней утром, – сказал он.

Каким-то образом им все же удалось ненадолго заснуть, лежа рядом в большой постели. В одно из коротких пробуждений Натие промолвила:

– А девочка, которая должна родиться…

Что она имела в виду, было не совсем ясно, но Каин вдруг почувствовал, как сердце в груди сжалось, и подумал: «Вполне возможно, что это тоже будет сатанинское отродье. То, что дети хорошо сложены больше счастливый случай, но наследственные черты могут проявиться еще раз».

Но эту мысль он отогнал – не время сейчас разбираться со своими бедами; и все же какое-то утешение было.

А потом он заснул.

Заблаговременно, еще до восхода солнца, до того, как ему нужно было подняться на башню и зажечь огонь, он разбудил Нин и сообщил ей о происходящем. Нин кивала, все понимая, ведь она пробудилась ночью от шума передвигающихся войск.

– Через час я ускачу к границе, – сказал ей Каин. – Ты возьмешь на себя мои обязанности. Задавай вопросы, когда чего-то не понимаешь. С этого утра ты должна вновь зажигать на башне огонь. Надеюсь, ты еще в силах подниматься по лестнице.

– Само собой разумеется, – ответила Нин. Она была спокойна и уверенна: да, ответственность за страну она возьмет на себя, ведь прежде она управляла разумно, с полным знанием дела.

– Если будут плохие вести, переведи Натие и детей в башню, – попросил он.

– Да, сегодня же. Я уже подумала об этом, – ответила Нин.

Он долго смотрел на старую женщину, заражаясь ее спокойствием. Потом оглядел комнату – раньше ему не приходилось бывать здесь.

Стену украшало изображение юноши, почти ребенка. Он напомнил Каину кого-то. Потом Каин понял: мальчик, изображенный на стене, похож на Авеля.

– Это мой самый младший, – пояснила Нин, следившая за его взглядом.

– Как он умер? – спросил Каин, словно выпустив стрелу из лука – в самого себя.

– Его задушил старший брат, – пояснила Нин. – Вот почему я была вынуждена убить старшего – братоубийца не может жить среди нас.

Каин побледнел, а она, забеспокоившись, подумала: «Какой он чувствительный! И как только он справится с этой войной?» Но вслух произнесла:

– Это было давно. Еще до того, как ты родился, Каин.

И тут он услышал донесшийся из храма крик Энки: