Владимир Зарубин - Убить Скорпиона

Его счастье было рядом — усталое, испуганное, нежное и слабое существо, чье сонное дыхание он слышал в мертвой тишине ночи. Что надо сделать, чтобы это дыхание не остыло и не замерло в черном стекле темноты, надвинувшейся на Землю? В закупоренной, впаянной во тьму комнате стало тесно, словно в маленьком воздушном пузырьке, застрявшем в вязкой аморфной массе. Пространство остывало, затвердевало стеклом.

Сдавливаемая со всех сторон могучими силами комната стала уменьшаться, превратилась в ящик и все сжималась и сжималась. Уже невозможно выпрямиться и повернуться и, наконец, пошевелиться негде. Он сидел скорчившись, поджав ноги и опустив голову. Трудно дышать… Не выбраться. Поздно. Тело уменьшалось, и сержант стал похож на маленького согбенного грустного человека, сидящего внутри игрушечного кубика. Чья-то рука пыталась вытащить его оттуда. Поздно! Поздно… Оставьте меня. Здесь неудобно сидеть, но мне не больно и не страшно, только грустно. Я не хочу превращаться снова в живого. Не хочу. Здесь нет ни живых, ни мертвых, ни людей, ни скорпионов — все они остались там, снаружи. А я внутри, внутри себя, не хочу туда. Здесь мало места, но мне достаточно, мне хватит. Здесь я один, и — хорошо. А они там, там, там…

— Откройте глаза! Проснитесь, ради бога! Он здесь!

— Кто? Где?

Сержант услышал собственный голос и превратился из игрушечного человечка в настоящего. Женщина робко трясла его за плечо, плавно и осторожно, скорее, баюкала, чем будила. Тоскливый утренний свет, еще не окрашенный солнцем, стоял в комнате.

— Проснитесь! Там пришел этот тип… Он вас зовет.

— Что ему надо? — сержант понял, что за «тип» пришел: со двора донесся крик Скорпиона: «Начальник! Выйди же сюда. Хватит спать!»

— Не знаю, чего он хочет. Я бы вас не будила, но он кричит и кричит… Не ходите туда!

— Вас он видел?

Женщина пожала плечами.

— Вы окно открывали?

— Да…

— Значит, видел. Спокойно. Сидите здесь. Сейчас узнаем, чего он хочет.

Прихватив автомат, сержант вышел в коридор и отворил балконную дверь. Скорпион стоял внизу, против входа в казарму, подняв голову.

«Быстро же он освоился в обстановке, — подумал сержант. — Это, конечно, разведка. Ну что ж… Постой! Значит, я напрасно «дезактивацией» занимался. Остаточной радиации, судя по виду Скорпиона, нет…»

— Доброе утро, сержант!

— Для кого как… — ответил сержант.

— Это верно. Прости. Не такое оно и доброе…

— Давай напрямик, Скорпион. Зачем пришел?

— О жизни надо потолковать…

— А чего о ней толковать? Вчера ты ее чуть не лишился. Думаю, что новая попытка решать подобные вопросы окончится для тебя печально.

Скорпион проглотил издевку.

— Ладно, сержант. Я знаю, что ты силен. Не об этом речь.

— А о чем?

— О том, что произошло. Ты можешь сказать, что случилось?

— Могу. А случилось вот что: ты покинул место, определенное тебе по закону, ты совершил побег. И я вправе применить оружие.

— Согласен. Но тебя же совесть замучит. Законов, о которых ты помянул, уже не существует.

— Ну, ну! Дальше! — сержант решил дослушать «версию» Скорпиона. — Куда делись законы? Кто их отменил?

— Война, сержант! Это война, сержант. И человечество, придумавшее всякие законы, — тю-тю! — перестаралось малость.

— Ты уверен, что это война?

— Так молчат же все! — Скорпион помахал отличным транзистором. Где он его успел раздобыть? — Молчат! Гробанулись гомосапиенсы. Мои, так называемые, преступления меркнут перед этим событием.

— Насколько я тебя понимаю, ты хочешь, чтобы я объявил амнистию?

— Я хочу, чтобы между нами больше не возникало недоразумений. Если можешь — возьми меня под стражу, охраняй. Я не окажу сопротивления. Можешь убить, если у тебя есть такое право, я опять же не буду сопротивляться. Ты прав был вчера, прав и сегодня. Вот и решай.

— Я уже решил.

Сержант помолчал. Молчал и Скорпион.

— Кроме вас в зоне есть живые?

— Нет. Все готовы, — ответил Скорпион. — Похоронить бы надо их.

— Вот и займись этим делом. Но до полудня из зоны не выходить.

— А тебе хватит этого времени?

— Хватит, — усмехнулся сержант. — Основное я сделал еще вчера. — И добавил: — Амнистия, временная амнистия, вступает в силу после полудня. И учти: увижу оружие — предупреждать не буду. Так что лучше не бери его в руки. И вообще приближаться ко мне и на пятьдесят шагов не стоит — я буду считать это нападением. Все ясно?

— Ясно.

— Радиоприемник оставь. Не твой он.