Луи Буссенар - Необыкновенные приключения Синего человека

Вот почему Онса так страстно, любой ценой, всеми возможными средствами желал выведать секрет Генипы.

У индейцев Южной Америки существует своя иерархия. Онса считался верховным вождем нескольких племен, среди которых были и урити. Нравилось это им или нет, но они признавали верховенство Онсы в таких, например, случаях, как междоусобные войны.

В своеобразной индейской конфедерации племени урити также отводилась не последняя роль. Одной из основных его привилегий и было право хранить, передавая от отца к сыну, тайну кураре.

Однажды, когда Онсе пришло в голову нарушить традицию, между ним и Генипой произошла ссора.

Онса был пьян, это случалось с ним едва ли не каждый день. Он решил присутствовать при таинстве изготовления яда и вникнуть наконец во все детали. Генипа всеми силами воспротивился этому. Ему хорошо было известно, что Онса целиком под властью колдуна и что тот, в свою очередь, метит на место Генипы.

Как истинный индеец, к тому же пьяный индеец, Онса уперся и стоял на своем. Тогда Генипа, самый мудрый из своих сограждан, властью, данной ему, приостановил процесс изготовления кураре.

Перебранка двух вождей грозила перерасти в вооруженный конфликт между племенами. Урити поддерживали Генипу. Онса же решил во что бы то ни стало подавить сопротивление силой.

Собрав верных людей, Онса неожиданно нагрянул к строптивым сородичам. Но не с оружием, а… в гости. Такой визит считался большой честью. Устроили грандиозный праздник. Все, как водится, напились. Генипа не отставал от прочих. Очнулся он в том самом святилище, где накануне мудрил над кураре. Руки и ноги его были связаны.

Приближенных Генипы зарезали, тела расчленили и тут же принялись готовить обед. Однако большинству соплеменников вождя удалось бежать.

Онса прекрасно знал: индеец всегда голоден; нет лучшего способа обуздать гордыню, чем посадить его на вынужденную диету. Так он и поступил, объявив Генипе, что тот не получит ни крошки, пока не откроет тайну.

Генипа не сдавался. Онса спокойно продолжал пировать, терпеливо ожидая, когда голод урезонит арестанта. Но напрасно! Упрямец стоял на своем, ибо понимал: как только он откроет секрет кураре, Онса немедленно убьет его.

В конце концов терпение верховного вождя лопнуло, и он перерезал горло жене Генипы, бросив еще трепещущее тело ему под ноги. Отчаявшийся, измученный голодом, Генипа поклялся швырнуть Онсу живьем на съедение презренным броненосцам note 144.

По-прежнему пьяный Онса лишь рассмеялся в ответ. И вскоре труп одного из сыновей гордеца оказался рядом с растерзанным телом матери.

Горе и отчаяние придали силы Генипе. Ему удалось разорвать опутывавшую руки веревку, но сломать высокую изгородь лачуги было немыслимо, и Генипа решил сделать подкоп. Невероятно, но, не имея никакого оружия, даже палки, он собственными руками прорыл узкий проход под мощным деревянным частоколом.

Однако многодневный голод, страшная тропическая жажда, долгое заточение, смерть близких — слишком много для одного человека. Генипа внезапно почувствовал, что больше не в силах сопротивляться. Тогда он спокойно улегся на землю и стал ждать смерти.

Мы уже упоминали об основной черте характера индейцев. Они хладнокровны, если не сказать равнодушны. Кроме того, — пассивны. Ожесточившись, Генипа — случай редкий — рванулся было к свободе, но как только увидел бесполезность своих усилий, моментально сдался.

Но вдруг луч солнца осветил умирающего. До того, как хижина вновь погрузилась во тьму, он успел заметить новых пленников. Это были белые. Генипа не мог ошибиться, ведь он ясно расслышал стук обуви. Они помогут, конечно, помогут. Возможно, даже сумеют отомстить.

Наконец Генипа услышал голос. Он узнал его. Сколько бы времени ни прошло с их последней встречи, ему не забыть голоса друга. Бледнолицый приехал с другого берега Большой Соленой реки (так индейцы называли океан). Они прожили бок о бок долгие годы. И если правда, что друзья познаются в беде, то сейчас это самое время проверить.

— Жамали!.. Это же Жамали!.. — Генипа никогда не мог произнести правильно имя Жан-Мари, индейцам вообще с трудом даются европейские языки.

Жан-Мари, пораженный и несказанно обрадованный неожиданной встречей, заметил наконец, что его приятель еле дышит.

— Да ведь он умирает! Генипа! Друг! Не умирай! У нас есть к тебе дело.

— Есть!.. Пить!.. — прошептал индеец по-французски.

— Смотри-ка! Он разговаривает по-нашему, — удивился Беник.