Луи Буссенар - Необыкновенные приключения Синего человека

— Я, — тихо отозвался Феликс, взяв из рук Жана-Мари самодельный факел.

Парижанин решительно вступил в темноту пещеры, из глубины которой раздавался нетерпеливый лай собаки. Его спутники с револьверами в руках и саблями наголо последовали за ним, тихо ступая след в след и не произнося ни слова.

Ход расширялся и привел в просторный грот. Даже стен не было видно. Тринадцать человек шли по мельчайшему песку, скрадывавшему шорох шагов. В тишине без конца слышался лай собаки. Уаруку бежал где-то впереди.

Долго петляли и в конце концов вышли к небольшому возвышению. Там среди множества отбросов Феликс заметил совершенно голого человека. Худой, изможденный мужчина лежал ничком. Он поднял на вошедших затуманенный взор.

— Генипа! Мой бедный друг! Боже! В каком ты состоянии! — вскричал Феликс, узнав в этом полумертвом существе Знатока кураре.

— А! Хозяин… — прошептал индеец умирающим голосом. — Ты пришел слишком поздно!

При мерцающем свете факела, изобретенного бывшим сержантом, вождь урити сразу узнал своих друзей. У него еле хватило сил, чтобы пожать руки встревоженно склонившимся Бенику и Жану-Мари. Он смог лишь шепнуть:

— Беник!.. Жамали!..

Генипа с трудом улыбнулся Ивону, поддерживавшему его голову.

Пес индейца вернулся. Он тяжело дышал и тыкался в ноги то одному, то другому из новых знакомых, стараясь запомнить их запах, чтобы потом уже никогда ни с кем не спутать.

— Генипа, друг мой, ты слышишь меня? — позвал Феликс. Он сжимал руку краснокожего и с ужасом замечал, что пульса почти нет.

Умирающий лишь глубоко вздохнул и не смог вымолвить ни слова, так велико было его чувство к друзьям и так неумолимо покидали последние силы.

— Он умирает! — вскричал Синий человек. — Неужели мы пришли сюда только для того, чтобы услышать последний вздох!

— Во всяком случае, положение этого бедняги, видимо, незавидное, — пробормотал Артур, и голос его, обычно громкий и веселый, показался тихим и нежным. — Если бы можно было дать ему выпить глоток-другой! Так нет! Все фляги пусты.

— Проклятые гуляки! Не могли сохранить чуточку водки на всякий случай.

— У меня, кажется, есть немного, — раздался невыразительный голос нормандца. Он вынул из внутреннего кармана куртки маленький, плоский флакончик, который всегда носил про запас.

— О! Да у него есть заначка, — радостно воскликнул Джим.

— Возьмите, хозяин. — Бертран с тяжелым вздохом протянул Обертену флакончик. — Не стесняйтесь, дайте ему сколько нужно.

Такая самоотверженность дорогого стоит. Ведь для Геркулеса, а он, между нами говоря, любил выпить больше, чем остальные, содержимое флакончика было дороже золота.

Феликс напоил умирающего водкой, которая на сей раз была сродни эликсиру note 386жизни. Потом сказал:

— Друзья мои, нам придется задержаться здесь на какое-то время. Нужно поскорее принести багаж, его нельзя оставлять снаружи.

— Есть, хозяин!

Шесть добровольцев бросились к выходу и вскоре вернулись с головы до ног обвешанные оружием, инструментом и остатками провизии. Съестных запасов оставалось дня на полтора.

К счастью, в багаже нашлось несколько свечей. Это сокровище припас все тот же предусмотрительный Жан-Мари. Но впопыхах, когда все были взволнованы лаем Уаруку, он забыл об этом.

Тем временем Знаток кураре медленно приходил в себя. Глоток спиртного взбодрил его. Силы понемногу возвращались. Генипа сел, обвел всех долгим взглядом и сказал:

— Есть! Я хочу есть!..

Феликс принес ему бисквит, на который тот набросился, точно дикий зверь. Вождь урити проглотил бисквит в два счета, так что чуть не подавился.

— Еще, хозяин! Еще!

Синий человек отдал ему второй бисквит, который тоже моментально был съеден.

— Еще!

— Нет! Пока хватит! Дай тебе волю, так ты с голодухи, пожалуй, и полено съешь.

Беник зажег свечу. Брезентовый факел едва горел.

Состояние несчастного индейца было действительно плачевным. Костлявые ноги покрыты язвами, тело — кожа да кости, лицо, некогда круглое и мясистое, стало вытянутым, щеки впали, как у чахоточного.