Луи Буссенар - Под Южным крестом

— Что ж, это простой каботаж. Для этого мне даже секстант не понадобится.

— Господа, — решительно ответил подшкипер, — делайте со мной, что хотите, но я на это не согласен. Капитан на берегу, я один на всем корабле…

— Браво! — вскричал Фрикэ. — Тем лучше. Дело еще проще. Ну же, командуйте скорее. Я этого требую, я так хочу!

Это было произнесено тоном, который мог напугать даже человека неробкого десятка.

Голландец, однако, упрямился.

— Нет, — крикнул он, стараясь вырвать руку.

Фрикэ побледнел, светло-голубые глаза его заблестели, как сталь. Он сжал пальцы, и рука подшкипера захрустела, точно в тисках.

— Слушайте, — заговорил француз, — да поглядите на меня хорошенько. Я не желаю вам зла. Вы взяли нас с острова, а благодарность для меня не пустой звук. Но время не ждет. Нас заставляют так поступать очень важные причины. Повинуйтесь. Повторяю, мы не сделаем вам зла, наоборот. Мы вам заплатим, уверяю вас. Но только, пожалуйста, не сопротивляйтесь, а то — клянусь честью — я разобью вам голову об лестницу.

Произнеся эту угрозу, Фрикэ так стиснул руку голландцу, что у несчастного посинели ногти. Он вскрикнул от ужаса и боли, поднес к губам свисток и дунул в него. На палубу выбежали четыре малайца с пиками и саблями и кинулись на Пьера, который стоял ближе к ним.

— Ах вы, гадины! — закричал тот, обнажая саблю. — Прочь оружие, а не то искрошу, как репу.

Трое замялись на секунду, но четвертый храбро замахнулся саблей на Пьера, который ловко скрестил с ним свою. Сабля малайца со свистом перевернулась и ударила в лоб своего хозяина. Нападающий был оглушен и в ту же минуту получил удар саблей Пьера. С раскроенным черепом покатился он по палубе, мгновенно окрасившейся кровью. Устрашенные беспощадной расправой, остальные малайцы побросали оружие и, протянув руки, стали молить о пощаде.

Повелительным жестом Пьер велел им выстроиться около люка, а Фрикэ все не выпускал руки подшкипера, который изнемогал от чудовищного пожатия.

— Я бы мог вас убить, — сказал француз с ужасающим спокойствием, пронзая несчастного взглядом, — но не хочу. На этот раз я прощаю вам ради прошлого. Но при первой попытке причинить нам вред я все позабуду, — и вы погибли. Сколько у вас на борту людей?

— Одного вы убили. Теперь трое.

— Европейцев нет?

— Европейцы все на берегу.

— Тем лучше. Для этой шхуны достаточно четырех человек, а нас шестеро. Прикажите готовить паруса, а я обрублю канаты. Вы отдадите мне все свое оружие, я сложу его в надежное место. Не надейтесь нас обмануть, мы по очереди будем вас караулить, а вы имели сейчас возможность убедиться, что нас не легко зарезать, как цыплят. Ступайте, — закончил он, разжимая пальцы.

Укрощенный голландец немедленно повиновался и сделал все, что от него требовали. Английские и голландские шхуны — очень небольшие суда. На них обычно всего две мачты, наклоненные назад, так что они как будто поддаются ветру. Паруса самые простые. Управление такой шхуной требует немногих рук. На ходу эти суда очень быстры, но во время бури довольно ненадежны. По всему видно, что их изобрели американцы, самые безрассудные моряки, какие только есть на свете.

Паруса на «Palembang» были поставлены очень быстро, благодаря помощи обоих французов которые работали так усердно, что их суконные мундиры лопнули по швам и лишились нескольких пуговиц.

Подшкипер взял румпель, и Пьер, когда все было готово, взглянул на компас.

— Ну, теперь все, — прошептал он про себя. — Слава Богу, мы держим путь на Суматру.

Через три недели после этого смелого захвата шхуна бросила якорь под 5° южной широты и 105°35' восточной долготы по гринвичскому меридиану, между деревнями Кавур и Крофи на юге Суматры. Она постоянно держалась западной линии, минуя острова Омбаи, Понтар, Ломблем, Солор, Флориду, Сумбаву, Бали и пройдя вдоль Явы от одного конца до другого. Этот конец в 23 градуса был сделан если не быстро, то очень удачно. Не перестававший дуть умеренный попутный ветер позволял судну делать по шести узлов в час что очень недурно даже для тех, кто торопится. Наши друзья торопились, вода и припасы были у них на исходе. Читатели помнят, конечно, что «Palembang», окончив ловлю в Торресовом проливе, прямо прошел к Тимору, не пополнив дорогой припасов. Поэтому экипажу приходилось соблюдать теперь строжайшую экономию.

Легко понять, как обрадовались все, когда шхуна остановилась в пустынном заливчике, за которым можно было различить в лорнет большую плантацию и десятка два избушек, прихотливо разбросанных по склону холма.