Виктор Сафронов - Жди свистка, пацан

Ему хотелось хоть как-то облегчить страдания лежащего без сознания друга. Он побежал за водой и одеялами. Как медленно тянется время. Пробегая через комнату, он даже поморщился.

Пришедшие в себя «дуже гарны хлопци» хотя и пошатывались, но от души лупцевали нашаливших мордатых молодцов. Чтобы им ничего не мешало, предварительно каждому в рот засунули какую-то ветошь и скрутили липким скотчем, ручки их нежные и ножки их маленькие.

По всему было видно, что это только начало. Праздник со следами на глазах, только-только начинал раскрывать бутоны своих зловещих цветов с необычными оттенками и замысловатыми фигурами, участвующих в нем озлобленных граждан.

Постараемся не задумываться над таким пустяком, как пришедший в современный обиход и ставший обыденным явлением древний юридический принцип: «око за око, зуб за зуб».

Когда Гусаров возвращался назад, двое из подвергшихся неправедному суду истории, уже не подавали признаков жизни. Даже кровь изо рта и ушей перестала течь. К удивлению «Олеся» рядом с ними не оказалось Солдафона. Это неожиданное открытие несколько удивило его.

— Где Сема? — на ходу успел бросить он.

— Убег, падлюка, — услышал он. — Хлопци за им погналыся, зараз притягнут.

Недавно репрессированные уже не торопясь курили, обсуждая произошедшее и свободно интерпретирую произошедшие события. Шальными глазами с усмешкой поглядывали на суетящегося Алексея.

Что-то ему не понравилось в их взглядах. Он еще не понял что, но внутренние датчики начали тихонько подрагивать и лениво тренькать. Однако для более детального анализа и разбора своих подозрений времени не было.

Он опять спустился к лежащему в темноте Механику, укутал его одеялом и стал мокрым полотенцем вытирать кровь с лица и груди.

Под звуки приближающейся сирены скорой помощи в голову лезли разные грустные мысли и невеселые сюжеты.

«Наследил я здесь сверх меры… Отпечатки оставлены в больших количествах… Уничтожить стереть хотя бы самые заметные не успел… Судя по улыбкам, братья-славяне сдадут меня за милую душу, не вспомнят кто им жизни спас… А может и нет? Хорошо, что хоть для полиции фотки на память нет. Для поощрения на капиталистическую доску почета не сфотографировали… Если Андреич не оклемается, не придет в себя мне копец… Нападение на него так же повесят на мою шею… Или здесь в тюрьме пожизненно за тех двоих бандитов, или экстрадиция на родину под предлогом воссоединения семей. А там уж, как водиться дальше границы не отвезут… Закопают прямо на контрольно-следовой полосе. Было бы не плохо, если то, о чем я думаю, оставалось обычной паранойей, а если нет? Если это та самая интуиция, которая, взяв за руку, просто продолжает вести по жизни? Оберегая и предостерегая… Что тогда?»

Через пару минут после побега Солдафона от справедливого народного возмездия и его тревожных размышлений пришлось что-то предпринимать. Печальный сюжет, нарисованный в его воспаленном сознании, который можно назвать — страх перед будущими последствиями и допросами, заставил принять решение, резко меняющее данное повествование. Дальнейшее развитие событий, подтвердили все его догадки и смутные подозрения.

Когда прибывшие полицейские, судя по экипировке — местное антитеррористическое подразделение GSG-9 окружили здание. В ход пошли традиционные в таких случаях действия. Спящих внутри людей стали забрасывать дымовыми гранатами и обстреливать слезоточивыми бомбами.

После того, когда по идеи служивых внутри ничего живого остаться уже не могло, начались заключительные действия. Отчаянно смелые ребята браво ринулись штурмовать спящих и полузадушенных газами людей.

Алексей в это время находился, как раз напротив объекта штурма в старом, загаженном и заброшенном пакгаузе. Он не покидал своего укрытия до тех пор, пока лихой немецкий антитеррорист не наткнулся на тело Механика и не дал команду на его эвакуацию. Подъехавшая машина скорой помощи, загрузила лежащего без сознания человека и увезла в больницу.

Дальнейшее было неинтересным как проводы в последний путь малознакомого покойника. Наблюдать за тем как грубо и небрежно выволакивали на улицу пьяных, одуревших от газа, побоев и дурного штурма людей не хотелось. Да и засекреченные принципы и методики действий, у всех антитеррористических подразделений были одни и те же: лупи вдоль и поперек, и правых, и виноватых после разберемся who» s who.