Виктор Сафронов - Жди свистка, пацан

— Ни, ни боись, — как-то сразу засомневался «жовто-блакитный боевик». — Щё ни колы они нас нэ гнули… Це ж, мы их завжды в дугу… Ось подывись, и в Приднестровьи, та в Чечни… Ни… ни боись…

— Так я буду начеку, чуть что, кликнешь меня. А сейчас давай выпьем, — он взял со стола полный стакан воды, и даже не сказав за что, под одобрительные взгляды Мыколы выпил содержимое до дна.

Пока организатор этнической чистки, алкаш Мыкола наливал себе такой же полный стакан подозрительной немецкой горилки и поднимал его со словами «Ну, ще нэ вмэрла Украина». Олесь Гусаров уже спал. Для достоверности даже похрапывал.

Мыкола с удивлением и недовольством посмотрел на буквально только, что улыбавшегося и рвавшегося в бой казака-собутыльника.

«От жешь, яки слабак, а на вид бугай-бугаем. А так хотелось с ним выпить и покалякать об жизни». — Он даже гыхнул от досады.

— Стэпан! — капризно крикнул он в глубину помещения, из-за густого дыма в котором ни черта не было видно.

— Шо? — откуда-то справа промычал тот, к кому обращались.

— Та, Олесь вже сбрыкнувся с копытов, — досадливо поморщился Мыкола. — И шо робыты?

— Та и холера з им, сами справимся, — ответил равнодушным тоном невидимый Степан.

Но драки и резни, как таковых не случилось. Причина неудавшегося застолья (застолье без хорошей драки исторически нельзя признать удачным), была простой и достаточно прозаичной.

Очень скоро, почти все участники ударного слета передовиков строительных починов и движений были мертвецки пьяны. Прямым свидетельством чему являлся клокочущий храп и молодецкий посвист, раздававшийся из всех углов и закоулков помещения. Что было удивительно, у большинства спящих глаза были полуоткрыты, как от хорошей дозы какого-нибудь сильнодействующего наркотика.

По опыту, полученному Гусаровым в бытность его службы в спецподразделениях МВД, такой странный эффект давали опиаты (производные масличных маков) при чем в больших дозах.

Несколько человек непьющих принципиально, поняв, что в созданной человеческим гением атмосфере, им будет просто морально тяжело находиться. Похмелье с утра от вдыхаемых паров со всем набором бессмысленных вопросов все равно будет обеспечено.

Поняв данную неизбежность, как злой рок они приняли правильное решение. Выражаясь неприличными словами, придуманными больной головой, которые только чудом не попали в данное повествование, им пришлось подняться и разбрестись, кто куда смог.

Алексей, подхватив под мышки уснувшего вместе со всеми Механика, попытался его вынести. Но тело расслабленное выпитым было и малотранспортабельным. Поэтому он плюнул.

Еще раз осмотрел жутковатый «сомнамбулический бал» лежащих повсюду тел с полуоткрытыми глазами. Оставил Механика спать на его кровати, а сам улегся рядом на своей.

Казалось, что он перенервничал, хотя причина неясна, однако симптомы на лицо — перед сном даже не пожелал себе спокойной ночи. Как был, в одетой на полосатую рубашку куртке завалился в койку. Поворочался, покрутился на купюрах, пытаясь как бы поудобнее подоткнуть их под себя, чтобы они, подлые, выступающими углами и морщинами, не кусали изнеженное спецназовское тело… И, через секунду провалился в черную яму неспокойного, тревожного сна.

Через несколько часов от невыносимой духоты и смрада Алексей проснулся. Страшно хотелось пить. В темноте, нащупав стоящую на тумбочке минеральную воду, не наливая в стакан, прямо из горлышка он не отрываясь, выдул весь литр тепловатой и не приносящей облегчения воды. Смачно срыгнул. Оттер губы. Хотел, было опять завалиться спать, но что-то мешало.

Он проверил переданные для сохранности ценности. Куртка перекрутилась, деньги лежащие за подкладкой сбились в ком. Все было на месте.

Ситуация запутывалась еще больше. Ценности есть, а преступных посягательств на них нет. Очень странно все это. Конечно, если бы сейчас на соседней койке спал специалист-психиатр, можно было его разбудить и выяснить причину отсутствия сна в здоровом теле.

Еще лучше, если бы вместо психиатра там примостилась пышногрудая гражданка с платиновыми волосами, желательно без комплексов, но с легкодоступным для сексуальных утех телом. Но ни того, ни этого — не было. Приходилось выкручиваться самому и, включать аритмично мерцающее подсознание.

Опаньки! На подсознательном уровне почувствовал, происходит что-то неприятное. Он напрягся и прислушался. Сначала возникло чувство тревоги, которое очень скоро переросло в состояние надвигающейся неизвестно с какой стороны опасности. Он прислушался более тщательно.