Виктор Сафронов - Легионеры

Общаковские деньги и, это важно отметить, все, что он выиграл у Данилы, Рысак вернул или отдал, здесь трудно определить, обратно в общак. Трудно определить, так как он их выиграл в честной борьбе. Оказывается, хотя некоторые над ним и посмеивались, он был неглупым человеком.

О том, что все карты Данилы он знал наверняка, не знал никто.

Кроме всего прочего, из его растерянности в стычке с Данилой, все, кто при этом присутствовал, сделали однозначный вывод. Он не только умен, но хитер и коварен. А тот мастер-класс, которым он продемонстрировал в главной игре своей жизни, кроме всего прочего добавил к его портрету и такие весомые детали, как фартовость, смелость, благородство, кристальную честность и, конечно, бескорыстное служение интересам воровского мира.

На глазах его современников, рождалась новая легенда преступного мира. Скоро на зонах и пересылках можно будет услышать, не лишенные хвастовства байки о том, как очередной сказочник, сидел или по крайней мере знал, того кто сидел с самим Рысаком на одной зоне.

Иногда твои достоинства, превращаются в слабости, в нашем случае, для Рысака все сложилось, как нельзя кстати. Достоинства — ими и остались. При умелом поддержании светлого образа, поневоле мы опять вернулись к чужой идее фикс, возвыситься в воровском мире. Все это давало очень серьезные плюсы к тюремной биографии Колюни Коломийца, охотно откликавшегося на погоняло «Рысак».

Конечный пункт своего путешествия, веселый город Гамбург, Алексей Гусаров выбрал не случайно. Конечно, ему очень нравилось вкусное слово — гамбургер, но совершенно не это привлекло его сюда.

Главное было то, что в этом городе, любуясь плавным течением Эльбы, у Алексея была возможность поговорить по телефону на русском языке с пока неизвестным ему человеком.

— Я, — ответил ему тусклый, немецкий голос. Пришлось не запланировано напрягаться и вспоминать, что «я», по-немецки, для русского уха, означало «да».

На чистом, русском языке, он попросил к телефону, херра Залупенко, забыв о том, что мобильный аппарат может быть в руках только самого «херра», коль скоро это его номер.

— Я слушаю, — голос Залупенко выдавал постоянную, встревоженную озабоченность, бывшего советского человека, действующего во вражеском, капиталистическом окружении.

Алексей представился и не вдаваясь в подробности, объяснил цель своего приезда. Молчаливый абонент узнал о его желание поработать на фатерляндских стройках народного хозяйства.

После вступительного спича Алексей, сославшись на определенного вида источники информации, попросил у абонента совета, где, мол, соотечественнику можно устроиться на ночлег? Сразу выдвинул условия, чтобы было подешевле, но обязательно: в одноместном номере, с душем, чистым бельем, в комнате без насекомых, за два полновесных, европейских евро. После такой простой просьбы, он поинтересовался, может ли его собеседник поспособствовать ему с трудоустройством?

Залупенко ничего конкретного обещать не стал. Надо отдать ему должное, он обладал железной выдержкой и умел слушать.

Гусаров воспользовался положительными качествами таинственного Залупенко и разъяснил ему, что он, на территории Германии находится вполне легально. Все документы в порядке. Он это сказал так, для порядка, мол, к чему испуг и дрожь, мы тоже кое в чем поднаторели…

Однако, абонента эта новость не взволновала и в экстаз не привела. Он попросил Алексея, особых восторгов по этому поводу не испытывать и ни с кем в контакт не вступать. Для обоюдоприятной, с нетерпением ожидаемой встречи, вернуться к автобусной стоянке и в течение часа, предварительно указав ему марку и номер автомобиля, ждать приезда за ним, именно этого автомобиля.

Алексея до глубины, не понятой до сих пор на Западе русской души, тронуло такое радушие и уровень сервиса. За будущим разнорабочим на стройке, работодатель присылает роскошный лимузин-лайнер. Несколько позже выяснилось то, что уровень сервиса объяснялся дальнейшим хорошим заработком, на каждом привлеченном батраке-работнике.

Через сорок минут подъехала старая, разбитая колымага, даже на снимках из космоса, отдаленно не напоминающая лимузин. Разбитной, безусый, чернявый парнишка, лет тридцати пяти, с загнутым в виде банана носом и глазами навыкате, протянул ему руку и представился Семеном или Семой, а можно и «профессором Франкенштейном». После чего, отвез его на окраину города, в место будущего проживания.