Виктор Сафронов - Легионеры

— Да, ладно. Вот если бы меня слон лягнул задними копытами, было бы не так весело. Ну, что, пойдем еду есть, пока дают.

— Не горячись. Сначала в душ, — спокойно объяснил Алексей. — Ты отчаянный парень. Из обморока и сразу за стол. Не стошнит?

— Нет, — заулыбался вновь прибывший, показывая здоровые передние зубы. — Я привыкший.

— Тогда пошли, привыкший. Звать-то тебя как? — видя, как он запнулся услышав этот вопрос, пояснил. — Каким именем тебя здесь нарекли?

— Стасом Шварценегером или короче, Стас-Терминатор… — он как девица зарделся от того, что сказал.

Оба от неожиданности остановились. Довольно странное имя. Как-то плохо вязалась эта нескладная фигура с фамилией известного голливудского «Веселого Роджера».

Опять посмеявшись (веселое заведение, а не место где учат убивать, даже странно как-то слышать их смех) они пошли по направлению к жилому корпусу. По предложению Алексея, по дороге они заглянули в лазарет.

Бойцам, которых случай свел с этими новичками, медицинская помощь была уже оказана. После обезболивающих инъекций четверо из них спали. Рядом суетился один из легионеров, которого Стас-Терминатор тепло поприветствовал. Пояснив Алексею, что они сюда прибыли вместе с ним, а сошлись еще на вербовочном пункте.

Сергей и Алексей постояли, потоптались у кроватей заснувших сослуживцев.

Думается, что имей они при себе цветы, не избежать бы их возложения на тумбочку у изголовья кроватей. Но цветов не было. Поэтому пришлось, стараясь не стучать легионерскими ножищами, ретироваться восвояси.

Придя в душ и стоя под горячими, дымящимися паром, струями воды, Алексей обратил внимание на наколки Стаса. Ему, как человеку еще не так давно связанному с этой специфической отраслью живописи, было любопытно находить ответы на свои вопросы. По этой «наскальной» росписи, удалось прочитать и географию, и биографию нового знакомого, а также его основную и почетную среди блатных специальность.

«Так, что мы в «иконостасе» имеем? В основном кражи… Неоднократные судимости… В местах отбывания наказания оказывал неповиновение администрации ИТУ… Наколки на коленях, значит стойкий отрицал, перед законом не сломлен…»

А сейчас возникает вопрос, что он, этот, судя по наколкам серьезный вор, делает в армейском подразделении другой страны, если даже в России, во время войны и то, им по воровским законам и понятиям, служить запрещено? А это вообще чужое государство? Или здесь для вора наступило время несоблюдения принятых им правил игры? В то, что он встал на путь исправления и пошел осваивать обычную профессию, как правильно и эффективно убивать, в это не верилось. Да и во время боя, как-то уж очень он быстро подставился под кулак.

«Интересный паренек. Надо будет за ним понаблюдать» — думал Алексей, тщательно соскребая с себя мыльную пену и переключая душ на термические контрасты. — «Эти шустрые ребята, обычно после своего появления, создают много лишних проблем…»

Да, ребятки, было дело.

Недавно я сам, без принуждения и угроз, совершил высоконравственный поступок с далеко идущими последствиями.

Некоторое время, я был очень горд тем, что сделал. Но, если бы, к примеру скажу, знал о последствиях, возможно и не пошел на поводу благородных порывов. Послал бы их к чертовой матери, и, дело с концом. Хотя, кто его знает, что там ждет за горизонтом?

Говорила моя теща, без обычной злобы своей дочери, а моей жене:

«Погубит его, дурака с высшим образованием, его же доброта».

Мамаша, ты была на волосок от гибели.

Шучу…

От правды, ты была, маманя, на волосок…

И что здесь такого?

Обратился ко мне паренек с вопросом, где ему покурить табачку через фильтр? Я взял его за руку и отвел на это место. По дороге на капище, рассказал ему разные занимательные истории фривольного содержания и смысла. Так мы и познакомились.

Считаясь старожилом вербовочного пункта, мне были знакомы, не только места для курения, но и места расположения сортиров, т. к. я не входил в число избранных и по ночам мне была доверена честь по их уборке и чистке. При необходимости, кроме этих полезных чудес фекально-астральной мысли, мог показать и много чего другого.

Паренек сразу проникся ко мне и привязался. Называл меня красивым русским именем «Слышь, братан…». Ходил повсюду за мной, а узнав, что в хоромах, где я обосновался, имеется и свободное койко-место, вообще от радости затрясся и перетянул туда свой нехитрый скарб: зубную щетку и выданный спортивный костюм.