Луи Буссенар - С Красным Крестом

Заговорить с предпринимателем о дешевизне — значит заиграть на его слабой струне.

Редактор-издатель стал слушать внимательнее и спросил:

— Кто же такая мадемуазель Фрикетта?

Профессор рассказал. Его друг начал подаваться.

— Но как же мы прикомандируем ее к штабу японской армии? Не могу же я серьезно облечь ее званием военного корреспондента. Нас на смех поднимут.

— Прикомандируйте ее к Красному Кресту в качестве сестры милосердия.

— Великолепная мысль!

— И легко осуществимая. У меня есть много знакомых японских медиков, моих бывших учеников. По моей рекомендации они окажут мадемуазель Фрикетте радушный прием.

— Прекрасно. На этом и порешим.

Таким образом молодая девушка отправилась на Дальний Восток.

Вначале были, однако, затруднения. Родители ни за что не соглашались отпустить Фрикетту; но молодая девушка всеми силами, всеми правдами и неправдами добилась назначения. Сборы были недолгие. Фрикетта знала, что для далеких путешествий нужно брать с собой как можно меньше багажа. Поэтому она взяла с собой только два небольших чемодана с самым необходимым количеством белья и вещей.

На все потребовалась лишь неделя времени. Редакция газеты снабдила свою молоденькую корреспондентку аккредитивами; Лионская железная дорога выдала ей бесплатный билет до Марселя; пароходное общество «Messageries Maritimes» предоставило ей место на «Эрнест Самонс» и т.д. Одним словом, молодая девушка могла доехать до Йокогамы, почти не раскрывая кошелька.

Прощание с семьей было грустное. Поезд помчался…

Выйдя из Парижа в девять часов утра, он прибыл в Марсель в десять часов вечера. Отдохнув двое суток в гостинице, Фрикетта села на великолепный пароход «Эрнест Самонс» и в три часа дня 25 июня 1894 года покинула берега Франции.

Порт-Саид, Суэц, Аден, Бомбей, Коломбо, Сингапур, Сайгон, Гон-Конг, Шанхай, Кобе, Йокогама…

Фрикетта не помнила себя от восторга, прислушиваясь к столь знакомым ей (из книг) экзотическим названиям. Ей порою не верилось, что это — не сон, а действительность.

Она высадилась 22 июля в Йокогаме, пробыв в плавании ровно тридцать семь суток. С парохода она спорхнула свежая, веселая и проворная, как воробей.

Остальное легко угадать.

Французское посольство сделало для Фрикетты все, что только было возможно, по рекомендации газеты. Военные врачи оказали ей самый радушный прием, а японское военное министерство сейчас же прикомандировало ее к походному госпиталю.

Спустя три недели Фрикетта села в Хиросиме вместе с японской армией на транспортное судно и высадилась в корейском порте Фузане, где сосредоточивались войска.

С первыми шагами Фрикетты на войне читатель уже познакомился.

Лживые, мстительные, коварные, а главное свирепые, китайцы всегда опасные враги, хотя в открытом бою их нечего особенно бояться. Один против одного они буквально ничего не стоят. Страшны они лишь полным отсутствием даже намека на великодушие к побежденному врагу. После битвы они хладнокровно добивают раненых, надругаются над убитыми и бессовестно тиранят пленных, — и все это с утонченной жестокостью.

Ничто их не смущает и не волнует. Можно подумать, что в жилах этих людей течет не кровь, а желчь.

Таким образом, Фрикетта, попав к ним в плен, подвергалась очень большой опасности.

Первым делом ее обыскали, обшарив все ее карманы. К несчастью, у нее оказалась записная книжка, в которой она делала заметки для корреспонденций. Бывший начальник Черных Флагов объявил эту книжку вещественным доказательством шпионажа и проговорил своим гнусавым голосом, обращаясь к пленнице:

— Ты — шпионка.

Фрикетта принялась протестовать.

— Это неправда! Я ненавижу войну, между кем бы она ни велась! Я — женщина, я явилась сюда для ухода за ранеными и больными.

Офицер улыбнулся своей злобной, гадкой улыбкой, больше похожей на гримасу, и сказал:

— Ты — француженка, ты — наш враг, ты умрешь.

Она опять хотела возразить, но офицер повернулся к ней спиной и отдал по-китайски какое-то приказание.

Два солдата схватили ее, отнесли в соломенную хижину и бросили там на пол, точно пакет. К дверям приставили часового, а для большей безопасности в углу хижины поставили зажженный факел.

В ту минуту, когда Фрикетта падала на пол, в хижине раздался жалобный крик. Фрикетта оглянулась кругом и при свете факела увидела рядом с собой маленького мальчика, худого и истощенного, к которому тотчас же почувствовала жалость.