Андрей Уткин - Город зомби и Ночная рубашка

— Молчал я только потому, что в изолятор их переводить никто не будет. Сразу передадут в руки правосудия.

— Да??

— Ну, ведь, жалко их! Молоденькие совсем… Я подумал, может, подержим какое-то время их у себя? Будем изображать, что мучаемся — собираем факты и улики… Ну, чтобы был повод для перевода в СИЗО!

— О чём ты говоришь?

— Я о том, что исполнитель приговора покамест ещё не знает, что их уже успели арестовать. Ему не доложили. Может, он думает, что они в данный момент гуляют по городу.

— Гуляют по городу! — вздохнул старший следователь.

— А что Вы опять волнуетесь?

— Да гуляки эти мне… Как бы драконов наших не увидели! Они, понимаешь, тоже: птицы вольные! Тоже летают себе свободно…

— Ну, и пусть летают! Драконы же нам пользу неоценимую приносят!

— Но не хочется, чтобы всякие там шпионы их заметили и передали «своим»! Не хочется, чтобы по НАШЕМУ городу кто-либо разгуливал…

— Ну, так что Вы решили, товарищ старший следователь? Подержим их у себя ещё какое-то время?

— Нечерта держать этих проходимцев! — рявкнул старший следователь. — Немедленно связываться с исполнителем приговора! Немедленно убирать их от этого очкарика! Как бы не проболтался про наших драконов этим наглецам… НЕМЕДЛЕННО. Всё делать немедленно…

Буквально через минуту в камеру входил дежурный и выводил Лену с Олегом. Ещё через пару минут они предстали перед человеком, который пожаловался на них в правоохранительные органы. Как в следствии выяснилось, он же должен был исполнять приговор. То есть, съесть эту парочку на обед.

— Вот тебе и раз! — воскликнул Олег, когда увидел этого человека. Буквально час назад он их перевозил на своём корабле, а сейчас…

— Вам запрещено разговаривать, — предупредил владелец (или капитан) корабля, который, по странным стеченьям обстоятельств «спас» их, выброшенными из «летающей тарелки». — Ещё одно слово и я прикажу исполнить приговор немедленно.

— А что мы должны, — возмутилась Лена, — сидеть тебя и слушать?!

— Это в ваших же интересах. Я могу не объяснять вам обвинение, а исполнить приговор молча. Но вы должны подписать протокол. Следовательно, как Вы говорите, «вы должны сидеть и слушать, что я там болтаю»!

Говоря это, он смотрел на Лену, поскольку она подала голос — можно сказать, нарушила его предупреждение. Он ждал от неё реакции. То есть, выразит ли она поддержку тому, о чём он сказал.

— А если я не согласна?! Меня что, будут пытать?! Заставлять подписывать собственный приговор силой?

— Лично Вас пытать никто не будет, — объяснил этот тип. — Обвинение предъявляется ОДНОМУ субъекту. Либо Вам, либо Вашему мужу. Здесь уж вы решайте сами.

— Что это всё значит?! — вылупила та на него свои глаза.

— Если хотите, мы можем провести нудную процедуру следствия. Но, поверьте, это не в ваших интересах.

— Да я не то, чтобы не верю, я — НЕ ПОНИМАЮ!

— Настоящие виновники находятся в бегах. Так уж получилось, что вы являетесь уменьшенными образцами этих физических лиц…

— Но ты, бюрократ! Ты мели языком, да знай меру! Думаешь, нахватался всего этого «юридического жаргона», так тебе теперь всё можно?

— Я могу оштрафовать вас за оскорбительный тон.

— А зачем так мелко? — вошёл в кабинет старший следователь. — Можно приговорить обоих — и точка! Зачем размениваться на какой-то штраф?

— Так уж и приговорить…

— Да элементарно! Сейчас это называется не иначе, как «послевоенный беспредел»! А то ишь ты, поблажку им сделали, так она и варежку раззявила!

— Извините, — запричитала Алёна, — я больше так не буду…

— Да будешь! Ты БОЛЬШЕ будешь!

— Между прочим, кричать на подследственных, — залопотал обвинитель. — Вернее, даже, на приговорённых… Это неадекватно с точки зрения закона.

— Что же тут неадекватного?

— Они, считай, за свою вину уже расплатились… Считай, что ты кричишь на человека, который отсидел пожизненный срок и выходит на свободу дряхлым стариком. Станешь ты на него кричать? Разумеется, нет! Потому что есть элементарная логика: он заплатил уже за содеянное. Рассчитался с законом.

Пока он это говорил, старший следователь сунул руку в пиджак и доставал портсигар. Его подковырнули — надо покурить — успокоить и без того расшатанную психику.

Олег смотрел на всё это и думал: «Если закон у них на планете такой жестокосердный, то что будет дальше?» Но, с другой стороны, сам себя успокаивал. «Это закон, который находится на первобытном уровне. Молодой и горячий закон. Пройдёт какое-то время, он перебесится и станет более справедливым, чем на планете нашей! Я уверен, закон будет более милым и даже ласковым».