Мойра Янг - Храброе сердце

— Кто? — спрашивает Томмо.

— Тонтон, — отвечает она.

— Тонтон помог тебе выбратца, — говорит Лью. — Зачем ему это надо было?

Она смотрит на меня. Когда ее рука тянетца к шее. Когда она снимает кожаную веревку через голову. Когда она протягивает руку. Когда она раскрывает руку и показывает, што там у нее.

Это камень. Розовый камень. В форме птичьего яйца. Длиной в мой большой палец.

— Саба, — говорит Томмо. — Это твой сердечный камень?

— Нет, — говорит Эмми. — Она отдала его Джеку.

Я тянусь к нему. Беру его. Моя кожа узнает камень, такой гладкий и прохладный. Мои руки приветствуют его, как друга. Внутри меня все холодеет.

— Это был он, — говорит Маив. — Он один из них. Джек с Тонтонами, Саба.

Я пялюсь на сердечный камень.

Я не шевелюсь. Не дышу. Кровь стучит в висках. Сердце калотитца. Джек с Тонтонами. Джек. С Тонтонами.

— Саба! Саба!

Это Эмми. Зовет меня, трясет меня за руку, возвращая к реальности. Она стоит передо мной. Ауриэль возле нее со сгорбленными плечами, обнимая себя руками. Наблюдает. Слушает. Я вижу Лью и Томмо, как они полунесут, полуведут Маив в палатку.

— Саба! Ты слышишь меня? — Эм снова трясет меня, ее глаза жестокие. — Этова не может быть. Это не правда. Я не верю в это и ты не должна. Джек никогда бы не стал Тонтоном. Никогда в жизни. Ты знаешь его, и знаешь, што он бы не пошел на это. Он помог Маив выбратца, што доказывает это!

— Я должна поразмыслить над этим, — отвечаю я.

— Нет, не должна, — говорит она. — Давай, мы должны узнать, што произошло. Давай, пошли!

Она бежит к палатке Ауриэль, таща меня за собой. Ауриэль спешит позади нас. Траккер тоже. Эм ныряет внутрь. Ауриэль преграждает мне путь. Ее лицо такое молодое и такое старое. Ее волчьи глаза видят все.

— Ты еще не готова к этому, — говорит она. — Мы не закончили. Ты слишком открыта, Саба. Это опасно.

Открытая. Я чувствую себя совсем по-другому. Я чувствую себя, чем-то большим. Большим, чем я есть сама. Как будто я часть окружающего воздуха. Как будто я вечность и даже больше. Неро устремляетца вниз, приземлитесь мне на руку. Я беру его, прижимая к себе.

— Я в порядке, — говорю я. — Отойди.

Они только што положили Маив на кровать Ауриэль.

— Расскажи мне все, — говорю я. — Ничего не утаивай. С самого начала.

— Эй, притормози, — говорит Лью. — Она столько пережила, ей нужно отдохнуть. Ты сможешь поговорить с ней позже.

— Спасибо, но я поговорю с ней сейчас. — Я отталкиваю его плечом. Томмо зажигает лампу и Эм суетитца возле нее с одеялами. Мы приподымаем ее. Я присаживаюсь рядом с ней.

— Итак, все спали, — говорю я. — Только ты, Эш и Крид бодрствовали. Што потом?

Маив нежно прикасаетца к голове Неро пальцем. Гладит его пару раз. Потом говорит: -Ты знаешь, как это бывает, Саба. Ночью. На холмах. В деревьях. Там такая тишина...такая глубокая. Такая безбрежная. Мы разговаривали возле костра... не повышая голосов, почти шепча и затем...из ниоткудава...как будто ночь прорвалась. Тонтоны возвышались над нами. Их так много...все было таким беспорядочным ...лошади и крики и они прыгают сверху на палатки с людьми, которые были все еще там внутри, все еще спящими...выгоняя оттудава их...стреляя им в головы.

— А ты чего? — говорю я. — Эш и Крида?

— Мы сразу же вскакиваем на ноги, — говорит она. — Но один Тонтон уже подъезжает. Он загоняет меня в угол, затем он спрыгивает и хватает меня. А я отбиваюсь от него, без оружия, только, — Маив подымает вверх свои руки, — но затем я взглянула на его лицо. Он одет, как и все остальные Тонтоны, в черной одежде и в броне и у всех них закрыто лицо, но я могла видеть его глаза. Это глаза Джека. Это он.

Я протягиваю сердечный камень.

— Он сжал его у меня в руках, — говорит она. — Он шепчет «Найди Сабу, отдай ей это и скажи ей...» но он не смог закончить, што он имел в виду, потому что вдруг возле нас появился другой Тонтон, он был...

Она остановилась на секунду, собираясь с мыслями.

— В любом случае, он мог услышать, Тонтоны были повсюду, так что Джек подымает свой нож, как будто собираетца убить меня, и он говорит, громко, штобы все услышали «Вы проиграли и в этом твоя вина. Ты безнадежна. В тебе столько гордыни.Ты должна была увидеть нас в лунном свете было больше трех часов».