Мойра Янг - Храброе сердце

— Это Ангел смерти, — говорит Лью.

Кто-то выкрикивает приказ. Цепи со стоном и скрипом начинают двигатца, открывая ворота, отодвигая их в сторону. Позволяя нам войти.

— Погнали, — говорит Маив.

Мы въезжаем в большой открытый внутренний двор, хлюпая колесами в грязи. Здесь всюду факелами. Туда-сюда снуют Тонтоны. Небольшая группка по одну сторону, все вместе, будто по команде делают выпады. Выглядит очень здорово, все действуют слажено. Никто из них не Джек.

Мы останавливаемся в аккурат возле виселицы, посреди двора. На ней вздернуты два Тонтона, одетые все еще свои черные балахоны. Их плоть не сгнила, её объели. Птицы склевали, насекомые поели, крысы обглодали. Вонь — кошмарная. И висельники — не Джек. Это все, на што у меня хватает времени.

К нам уже спешит восемь, или около того, Тонтонов. Парочка из них хватают за поводья Теда и останавливают коня, остальные столпились вокруг. Для меня все как в тумане, внутри меня нарастает жгучая ярость, когда они откидывают черную доску и заставляют нас с Маив спуститца. Крид с Лью спрыгивают вниз.

Командир салютует: — Да здравствует Кормчий!

Наши парни делают то же самое. Глядя в глаза командиру. Разыгрывая себя перед ним преданными Тонтонами. Командир улыбаетца. У него кривые и щербатые зубы. У него жидкие светлые волосы, а на лбу залысины.

— Отлично постарался, — говорит он Криду. — Я немедленно отведу её Кормчему.

Я обливаюсь холодным потом, когда один из его гвардейцев берет в руки конец моей веревки.

— Но, сэр, мы её схватили, — говорит Крид. — И только у нас есть право передать её из рук в руки.

— Я ведь не должна напоминать тебе, брат, что мы служим Новому Эдема, а не себе, — говорит командир. — Но при данных обстоятельствах, я сделаю вид, что этого не слышал. Кто эта другая женщина?

—- Мы поймали её на саботаже, сэр, — говорит Лью. — В десятом секторе.

— Ты со своим патрулем, можете её отдать на допрос, — говорит он. — И точка.

Четыре Тонтона начинают вытеснять их к двери в сторожевых стенах. А командир меня уже ведет к другой двери. С нами еще два Тонтона.

Мы входим в Воскрешение. Вот и все. Наш план накрылся медным тазом. Теперь мне ни што не подвластно. Меня хорошо так связали, без шансов на то, што смогу выпутатца из пут. Но я ведь могу споткнутца.

Я типа путаюсь в ногах, спотыкаюсь. Поднимаю голову вверх, в потемневшие небеса.

— Неро! — воплю я.

Командир держит меня крепкой хваткой и, несмотря на мои крики протеста, он выдергивает меня в вертикальное положение и мы идем дальше. Но Неро услышал меня. Он нападает на командира и двух его приспешников. Они ныряют вниз, машут на него руками и вопят. У Неро — это страшное зрелище во время атаки. Он кричит и угрожающе машет крыльями.

— Сделайте же што-нибудь! — вопит командир. — Остановите его!

Томмо уже бежит к нам. Никто не откликнулся на призыв своего командира. Должно быть сильно боятца птиц. А, может, только воронов.

— Ты, — говорит командир Томмо, — ты ведь сюда её привез, да? А ну забери птицу.

Неро усаживаетца мне на голову. Топорща перья и изображая из себя очень грозного противника. Томмо снимает его с моей головы.

— Давай за нами, — говорит командир. — Ангел Смерти и её ворон. Это понравитца Кормчему.

Мы проходим через дверь и та с лязганьем закрываетца за нами. Мы погружаемся в промозглый мрак, свет исходит только от нескольких факелов. Почти сразу же мы оказываемся у железной лестницы. Командир идет первым, толкая меня перед собой, позади охранник-Тонтон, затем Томмо, держащий Неро, следом замыкает шествие еще один Тонтон. Мы поднимаемся на второй этаж.

Мы делаем поворот налево. Затем идем по длинному и широкому коридору. Тусклые факелы чадят и разливают лужи оранжевого света на потолок, стены и пол. Вокруг все бетонное. Холодно и чутка сыровато. Мы проходим мимо деревянных дверей, который встречаютца по обе стороны. Одна похожа на другую. Расположены с завидным постоянством. Все на засове. У меня мурашки по спине. Прямо как в моем сне.

Я бегу. Я должна найти Джека. Я знаю, што он здесь. По длинному, темному коридору. Факелы отбрасывают рваные тени на каменные стены.

Я пытаюсь думать о здании в целом. Представить его таким, каким его схематично на земле изобразил Брэм. Што он мне об этом говорил. Должно быть мы шли по четвертому этажу. И за каждой дверью должно быть по окну. Озеро по левую руку от меня. Поле Опавшей горы по правую. Так, теперь я вроде бы знаю, где нахожусь. А это уже кое-што.