Леонид Платов - Дата на камне

Судьба забросила Петра Ариановича в Туркестанский край. Значит, его должна заинтересовать, увлечь самая важная географическая проблема этого края. Важнее орошения для Средней Азии ничего нет. Итак, орошение…

В стихах у поэта Дмитриева (начало прошлого века) есть проникновенная, видимо из глубины душ вырвавшаяся, строка: «Спасай меня, о гений мой!».

Петр Арианович мог бы сказать так и о себе — с одной поправкой: не гений, конечно, просто разум, «Спасай меня, о разум мой!».

Когда-то Петр Арианович интересовался проблемой орошения Туркестана и проштудировал уйму литературы об этом. Еще тогда, на воле, забрезжила у него одна идея. Не удалось, к сожалению, до конца доработать ее — захлестнули хлопотливые революционные дела.

Теперь, в этой деревеньке, выдалось неожиданное свободное время — в неволе свободное. И пора было извлечь полузабытую идею из обширных запасников памяти.

Как все географы, Петр Арианович умел мыслить картографически. Он окидывал взглядом пять областей края: Закаспийскую, Сырдарьинскую, Семиреченскую, Самаркандскую и Ферганскую с вкрапленными в середину Хивинским и Бухарским ханствами, находящимися в вассальной зависимости от Российской империи. Ученый как бы в раздумье медленно парил над ними, охватывая взглядом одновременно тысячеверстные пространства, целый особый материк (так иногда называют Среднюю Азию — материк в материке), от ярко-синего, словно сапфир, Аральского озера до белых снежных громад Тянь-Шаня и Памира. Между ними все было желто и буро. Лишь узенькие зеленые полоски протянулись вдоль рек: Амударьи, Сырдарьи, Чу, Или. Таков был Туркестанский край в цвете. И такова была суть его — море песков и полынных степей.

Мысленно Петр Арианович проплывал в воздухе над глинистыми обрывистыми уступами Усть-Урта, над цепью озер в Узбое — бывшем ложе Амударьи и предполагаемым заливом Каспия, над волнистыми песками Кызылкумов, где вечно клубятся желтые песчаные бури, во время которых затмевается солнце и кажется, что наступила лунная ночь, над Бет-пак-Дала, усыпанной побелевшими костями и черепами животных, над оазисами Бухары, Хивы, Самарканда, где беспрерывно вращаются, оставаясь на месте, колеса чигирей, наконец, над необозримыми степями Казахстана и Киргизии, насквозь продуваемыми ветрами.

Равнинный Туркестан кончился. Дальше уже Небесные горы. Хребты их, сталкиваясь друг с другом, образуют хаос глубоких ущелий, огромных снеговых полей и гигантских вершин, над которыми, подобно сказочному видению, вздымается белая пирамида Хантенгри, что означает — «владыка Духов».

Половина всей Средней Азии покрыта песками, и они с каждым годом отвоевывают все больше и больше пространства.

Оазис Каракуль с селением того же названия был когда-то цветущим, многонаселенным. Сейчас осталась от него жалкая деревушка, окруженная развалинами домов и караван-сараев, а так же могилами и засохшими без воды деревьями. Полностью засыпано селение Варданзи, а ведь на картах первой половины XIX века оно еще значилось большим городом. Округ Ромитан совершенно опустошен песками — 16 ООО его жителей вынуждены, бросив свои дома, переселиться в Хиву. Пески постепенно приближаются и к Хиве, а также к Бухаре. Пески теснят, выживают людей. Те бессильны в борьбе со стихией, потому что воды для орошения полей очень мало, а местами и вовсе нет.

Великий русский географ и путешественник Семенов-Тянь-Шанский сказал (Петр Арианович хорошо запомнил его слова): «Вся жизнь, богатство и будущее Туркестана зависит от воды».

Но и прошлое Туркестана целиком зависело от воды. Только благодаря искусной системе орошения, не уступавшей египетской, поднялись из песков великолепная Бактрия и Согдиана, а вслед за ними Хорезм гордых хорезмшахов.

Волны завоевателей прокатились одна за другой по Туркестану. Сотни тысяч людей были безжалостно истреблены, миллионы угнаны в рабство, красивые города сожжены и сровнены с землей, каналы разрушены.

И тогда на смену завоевателям прихлынул песок, еще более жестокий, неумолимый. И сейчас еще можно с птичьего полета различить кое-где внизу прямоугольные тени каналов, погребенных в песках.

Поправимо ли это? По-видимому, да. Но, понятно, только в новой, социалистической России, когда сделаются реально осуществимыми самые смелые мечты будущих ученых.

Мечтой Петра Ариановича ныне было орошение Средней Азии. Более того, он уже составил и проект этого орошения, который, конечно, нуждался еще в детальной разработке и проверке.