Михаил Прудников - Пароль получен

У Венцеля было прекрасное настроение. Дело в том, что два дня назад он получил очередное звание. Это событие с помпой отметили в офицерском ресторане. Собрались друзья и сослуживцы. Штроп, знавший страсть начальника полиции к хорошим винам, женщинам и антикварным вещам, преподнес Венцелю великолепный обеденный сервиз с золотой окантовкой, извлеченный из богатых недр Пакетаукциона (Пакетаукцион — гитлеровская организация, которая занималась отправкой в Германию ценностей, награбленных на оккупированных территориях), и дюжину красного «Дюбоне».

— Из того, что ты любишь, здесь нет только женщин, — заявил Штроп под общий смех собравшихся на вечеринку офицеров, — но этот товар ты достаешь успешней меня.

Венцель подозревал, что главный следователь гестапо, кичившийся своими аскетическими привычками, его недолюбливал. И считал это вполне естественным: уж очень разные люди были они со Штропом. Казалось, главного следователя не интересовало ничто, выходившее за рамки его служебных обязанностей. Даже в офицерском ресторане его видели чрезвычайно редко. А молодой Венцель не упускал случая воспользоваться радостями жизни. И вот теперь этот лестный тост и подарок!

Венцель был растроган не на шутку. В ответном слове он поблагодарил Штропа и подчеркнул, что ему чрезвычайно приятно работать бок о бок с таким опытным и беспредельно преданным делу фюрера офицером, как главный следователь гестапо.

За столом было весело. Много пили и много говорили, главным образом об успешном наступлении под Воронежем и Сталинградом. Хвастались своими фронтовыми подвигами, не веря друг другу. Среди собравшихся не было никого, кто побывал бы на передовой.

В самый разгар ужина, когда Венцель был изрядно навеселе, в зал ресторана неожиданно вошел сотрудник полиции. Он отыскал глазами своего шефа и, подойдя к нему, сказал вполголоса:

— Вас хочет видеть один человек.

— Какой еще человек? — Венцель недовольно поморщился.

Полицейский пожал плечами.

— Он заявил, что не желает говорить ни с кем, кроме начальника.

— Так скажите ему, чтобы зашел завтра.

— Он говорит, что завтра будет поздно, — виноватым тоном возразил полицейский. — Дело не терпит отлагательства.

— Черт его побери! Кто все-таки он такой и что ему нужно?

— Не знаю. Просил передать, что от Гельмута.

— Гельмута?

Венцель поднялся из-за стола и, извинившись перед своими собутыльниками, направился к выходу.

— Проведите его в мой кабинет, а я сейчас приду, — сказал он семенящему за ним полицейскому.

Незнакомец вошел в кабинет, подняв воротник пальто и надвинув кепку на самые глаза. Был он невысок ростом, широкоплеч, с каким-то неприметным, невыразительным лицом.

— Ну? В чем дело? — спросил Венцель.

— Я должен остаться с вами наедине, — сказал незнакомец по-немецки.

— Хорошо. Подождите меня за дверью, — приказал он дежурному.

Когда они оказались вдвоем, незнакомец тихо, но многозначительно произнес:

— Я от Гельмута.

— Чем вы это докажете?

— Триста двадцать семь тире «а». Это вам что-нибудь говорит?

Это был номер, под которым, как Венцель уже знал, числился агент по кличке Гельмут.

— Да, говорит, — Венцель кивнул головой.

— Гельмут просил передать, — продолжал незнакомец невозмутимо и невыразительно, — что завтра можно будет схватить Корня. На хуторе Обливном.

Венцель не поверил своим ушам. Этот простоватый посетитель принес весть чрезвычайной важности. Гельмут отдавал в руки гестапо секретаря обкома, руководителя всего подполья!

— Меня больше всего интересует Корень, — сказал Венцель. — Это будет именно он?

— Да, — небрежно бросил неизвестный.

— Когда? Где он будет? Повторите!

— Завтра. На хуторе Обливном. В пять вечера.

— Зачем он туда придет?

— Чтобы встретиться со мной. Я послан к нему от партизан.

— Кто будет еще?

— Еще один человек из отряда. Надежный… Я с ним обо всем договорился. Ему надоело слоняться по лесам, и он готов искупить свою вину перед германским командованием…

Венцель задумался. Все это выглядело слишком неправдоподобно. А что, если это партизанская провокация, хитроумная ловушка? Он покосился на своего собеседника. Но на давно небритом, бесцветном лице посетителя ничего не отражалось.

— А что, разве Корень ходит без охраны?

— Да, он будет один.

— Удивительно!

— Так вот, в пять вечера. Хутор Обливной, — повторил незнакомец. — Но учтите: у большевиков хорошо поставлена разведка. Если появится крупный отряд, мы спугнем их. Лучше, если от вас будет не больше трех человек. Желательно в штатском. В общем, нужна хорошая маскировка…