Незнакомец встал, оправил гимнастерку и еще глубже надвинул фуражку па глаза.
— Если у вас нет документов, назовите пароль, — настаивал комендант.
— Мое имя Гельмут и есть пароль. Разве вам не сообщили?
Комендант ничего не знал, но проявить неосведомленность не захотел.
Незнакомец сделал нетерпеливое движение.
— А теперь отпустите меня. Я смог отлучиться из отряда лишь на три часа. Мне нужно вернуться как можно скорей. Распорядитесь, чтоб меня не задерживали. Какого черта я пришел бы к вам по доброй воле! — И неожиданный гость направился к дверям.
— Покажите ваши документы, — остановил его озадаченный комендант. — Я настаиваю на этом.
Гельмут обернулся и молча посмотрел на коменданта.
— Документы? — удивился он. — Вы хотите, чтобы я непременно носил при себе документы? Для чего? Чтобы предъявить партизанам? Слушайте, герр гауптман, не валяйте дурака. Ведь гестапо не похвалит вас, если вы задержите его сотрудника.
Комендант усмехнулся.
— Вы отчаянный парень. А если я прикажу арестовать вас?
Комендант не знал, что ему делать. Что, если этот нахал действительно сотрудник гестапо? А если нет?
Потрескавшиеся губы Гельмута тронула улыбка.
— Уверен, что вы этого не сделаете. Я ж предупреждаю: гестапо вас не похвалит. Повторяю: если вы арестуете меня, вы сорвете важное дело.
Гауптман засмеялся.
— Я думаю, что вы сумасшедший. Да и наглец к тому же. Хорошо. Можете быть свободны. Но все равно из виду мы вас не выпустим. Сведения проверим. Агент ли вы или только себя за него выдаете… Идите. — Он снял трубку полевого телефона и бросил в нее короткую фразу.
Через минуту на пороге появился унтер-офицер.
— Позаботьтесь о том, — сказал ему комендант, — чтобы этот человек без задержки миновал посты. Но и проследите, куда он пойдет.
В тот же вечер комендант отправился в город и лично доложил штурмбанфюреру Венцелю о странном посетителе. Начальник полиции подтвердил, что агент под кличкой Гельмут действительно был заслан к русским.
— Должно быть, он не пробрался через линию фронта и сейчас внедрился в какой-то партизанский отряд… А он, кстати, не сказал, к какому отряду ему удалось прибиться?
— Нет, он ничего не сказал, а все ссылался на гестапо.
Венцель решил не продолжать этого разговора, понимая, что от тупого служаки ничего больше не добьешься…
Через некоторое время Гельмут снова напомнил о себе.
В селе Воробьево он забежал в избу полицейского и попросил его жену передать немцам, что партизанский отряд имени Чапаева собирается предпринять диверсию на железной дороге в районе Строгоновки.
Начальник полиции не знал, как ему отнестись к этим сведениям, но на следующий день другой агент гестапо подтвердил данные Гельмута. Действительно, в районе Строгоновки около железной дороги были замечены какие-то подозрительные личности, которые быстро исчезли.
Штурмбанфюрер приказал усилить охрану участка железнодорожного полотна в этом районе. И мера оказалась не напрасной. В самом деле, в назначенную ночь партизаны подошли к железной дороге, прямо к тому месту, где для них гестаповцы приготовили засаду. Но когда партизаны подошли уже совсем близко, прозвучал одиночный, по-видимому, случайный выстрел. Трудно было определить даже, где стреляли.
Часовые, охранявшие мост, открыли по партизанам пальбу из пулеметов, но отряд мгновенно рассыпался и скрылся в лесу.
Вскоре Венцель, уже проникшись доверием к Гельмуту, через того же полицейского из села Воробьево назначил встречу с таинственным агентом. Но тот не явился. И как выяснилось позже, по вполне уважительным причинам: партизанский отряд перебазировался в это время в другой район.
После неудавшейся диверсии на железной дороге Гельмут снова появился в доме знакомого уже ему полицейского и предупредил, что партизаны собираются взорвать мост через реку Линь в ночь с двадцатого на двадцать первое. И снова это сообщение подтвердил другой агент непосредственно в гестапо. Но разгромить диверсионную группу не удалось и на сей раз. За неуклюжее руководство операцией Венцель понизил в должности командира карательного отряда.
Разъяренный неудачей, Венцель отправил несколько человек на передовую линию в штрафной батальон.
— Получить такие данные и провалить операцию, упустить партизан!
Штроп тоже был вне себя от злости, хотя в душе радовался неудачам самонадеянного Венцеля.
На некоторое время следы Гельмута затерялись.
Читать дальше