Михаил Прудников - Пароль получен

Сначала Марчковский не поверил своим ушам. Потом засомневался. Разве может быть только один специальный рейс… Нет, конечно, речь идет о том самом рейсе!..

Возвращаясь к себе, Марчковский подумал: уж не тактический ли это ход опытного контрразведчика?.. Может быть, Марчковский стал участником ловко разыгранного спектакля?.. Может быть, фашистские контрразведчики, установив, что оперативные планы стали объектом внимания советской разведки и в чем-то подозревая польского полковника, сознательно пытаются увести его на ложный путь? Для этого и разыгран весь спектакль?..

Но против этого предположения сам же Марчковский выдвинул достаточно веские аргументы. Вряд ли абвер пошел на то, чтобы вовлечь в эту игру такую фигуру, как Ламмердинг, вряд ли гестапо и абвер могли вместе разыграть спектакль со столь сложной интригой. Вряд ли Фиртель принес бы в жертву такого агента, как Рышард, только для того, чтобы ввести в заблуждение Марчковского.

Но почему Фиртель вдруг рассказал о том, что занимается отправкой специального самолета? Почему? Да, но он ведь не сказал, что это за рейс. Для несведущего человека сказанное им вовсе ничего не значило… Кроме того, с Марчковским он мог говорить на эту тему свободно! Он знал, что полковник летел из Берлина в Варшаву в самолете Ламмердинга вместе с офицерами абвера, которым поручено доставить копии оперативного плана. Значит, Марчковский должен быть в курсе дела, знать о предстоящей операции, и упоминание Фиртеля о специальном рейсе конечно же не могло быть для него особой новостью…

Марчковский взял у портье ключ от номера. Тот удивленно уставился на него: всего лишь немногим более часа полковник Фиртель сопровождал его. И вот этот польский офицер стоит перед ним живой и невредимый…

Портье чувствовал себя явно не в своей тарелке, и Марчковский, поднявшись к себе, понял почему: не составляло труда заметить, что кто-то рылся в его чемоданах.

Он вызвал портье.

— Кто-то копался в моих вещах, пока я был вызван по важному делу и отлучился с моим другом полковником Фиртелем. Чтобы к вечеру все, что похищено из моих вещей, было положено на место и впредь подобное не повторялось! — сказал он резко, не глядя на портье. — Надеюсь, вы поняли? В противном случае вы будете давать объяснения самому господину Фиртелю.

Портье только кивнул головой. Он, пятясь, вышел из номера.

Марчковский не задержался в гостинице. Он отправился к Терезе.

Она собиралась на репетицию.

— Викентий, ты ушел, даже не предупредив меня! — Она обвила руками его шею.

— Ты так сладко спала, мне было жаль будить…

— Когда я проснулась, тебя уже не было, и мне стало очень грустно. Я почувствовала, что нам предстоит опять расстаться… Ну почему мы всегда должны расставаться? Неужели мы так никогда и не будем вместе? Настанет ли время, когда тебе не придется собираться в дорогу, покидать меня? Скажи, Викентий!

Он ласково погладил ее по голове.

— Тереза! Милая! Когда я уезжаю от тебя, делаю это для того, чтобы приблизить день, когда мы будем вместе!.. Наши с тобой жертвы ничтожны по сравнению с теми, которые приносят другие…

— Я все понимаю, дорогой, — вздохнула она.

— Ну вот и хорошо, — улыбнулся Марчковский. — И давай больше не говорить об этом… А у меня к тебе, Тереза, снова просьба: во что бы то ни стало свяжись с Дедом и передай маленькое сообщение.

— Я попробую.

— Значит, так, запомни: рейс самолета из-за непогоды задерживается до послезавтра. Занимается им полковник Фиртель.

— Герхард?

— Да. Он, кажется, ухаживает за тобой?

— Пожалуй, только делает вид. Он отлично осведомлен и о тебе, и о наших отношениях. Он осведомлен обо всем, только делает вид, будто ничего не знает. Он и любителя искусств изображает из себя лишь для того, чтобы получать нужные сведения, которые выбалтывают ему у нас, за кулисами. Его интересует, кто из офицеров посещает варьете, о чем они ведут разговоры. Он работает как мелкий шпик.

— Кстати, Тереза, будь особенно осторожна с этим Рышардом Вислянским!

— Ты подозреваешь в чем-то Рышарда? О, Викентий, это уже болезненная подозрительность. Рышард — непутевый малый, он занимается аферами, но на иное он не способен.

— Послушай меня, Тереза, будь очень осторожна с ним! Он агент Фиртеля.

— Боже правый!.. — вырвалось у Терезы.

Марчковский проводил Терезу до варьете и вернулся в отель. Он продолжал ломать голову над тем, как подобраться к Фиртелю, как узнать о маршруте штабного спецсамолета… Все надежды были только на Деда. Иного пути Марчковский не видел. Дед, наверное, все-таки может что-то сделать… У него, конечно, есть свои люди в нацистских учреждениях. Это несомненно… Но сможет ли он решить такую сложную задачу?