Анатолий Кулемин - Агония обреченных

Операция входила в завершающую стадию, поэтому встреча Идьигоса и Негрете была предпоследней. На ней Идьигос намеревался еще раз проработать детали, внести некоторые коррективы, а заодно и убедиться в моральной готовности снайпера. То, что после выполнения задания ему вряд ли удастся благополучно выбраться, было очевидным. Для Идьигоса. Он понимал, что после того как кубинской службе безопасности с большой долей вероятности стало известно о готовящемся покушении на Кастро и Гагарина, меры безопасности будут предприняты беспрецедентные. Посвящать в эти обстоятельства Негрете Идьигос, разумеется, не собирался.

— У вас будет очень мало времени, — в очередной раз заострил внимание на ключевых моментах Идьигос. — Практически у вас его не будет. Вам необходимо будет успеть сделать два точных выстрела с большого расстояния, а это, сами понимаете… на перезарядку винтовки время тоже уйдет. На третий выстрел времени уже не будет.

— Я сумею сделать два точных выстрела и успею перезарядить винтовку, — заверил Негрете. — В цель я тоже попаду, не сомневайтесь. Главное для меня — эту цель увидеть.

— Да-а… «попаду»… — вздохнул Идьигос. «Если ты не попадешь, парень, кости переломают всем; всем тем, кто попадет в их сети, а сети они раскинут по всему острову, не только в Гаване… Тогда уж точно: живые будут завидовать мертвым, — с тоской подумал он. — И в сетях этих окажутся многие; главное — не оказаться в их числе». — Это еще не все… Кастро вам необходимо будет попасть в голову.

Это была как раз одна из поправок к прежнему плану. Негрете вслух вопрос не задал, но поднял на Идьигоса вопросительный взгляд, ибо это уже значительно осложняло задачу.

— На нем будет пуленепробиваемый жилет, — с уверенностью пояснил Идьигос, хотя полностью убежден в этом он, разумеется, не был. Исходил из наибольшей вероятности; недоработки быть не должно.

— А на том… втором?

— На русском вряд ли будет жилет, он не политический лидер, на ситуацию в стране никоим образом не влияет, поэтому нападения на него никто не ожидает; с ним вам будет легче. Главное ваше внимание должно быть сосредоточено на Кастро. Он основная цель; первый выстрел в него. И помните: на вас возложены и большая надежда, и огромная ответственность. И не только на Кубе. Провала быть не должно; провал повлечет за собой события, последствия которых даже представить себе страшно.

В следующую нашу встречу — она, кстати, будет последней — я скажу вам, где будет располагаться ваш огневой рубеж, и укажу пути отхода…

— С огневым рубежом я хочу ознакомиться сейчас и по путям отхода хочу предварительно пройти сам, — перебил Негрете несколько резковато. — По-моему, это желание вполне объяснимо и логично.

Идьигос кивнул:

— Вполне, в идеале все так должно было бы и быть, только не в нашем случае. Дважды появляться в том месте, где будет располагаться ваш огневой рубеж не только не разумно, но и опасно. Если вас там заметят, то это может вызвать подозрение, а рисковать мы не можем. Ни вами, ни операцией. Прикрывать вас будут два человека, они же будут страховать ваш отход.

— Кто эти люди?

— Бывшие лейтенанты кубинской полиции Нельсон Гутьерос и Марселино Балида. Во время следующей нашей встречи я с ними познакомлю. И поймите, это не от какого-то недоверия. Ваша преданность делу и профессионализм сомнений не вызывают. Просто соблюдение максимальной осторожности делает риск минимальным и дает хоть какие-то гарантии успеха. Иначе нельзя.

— Извините, компаньеро, — остановил Бредли портье, когда наутро тот выходил из отеля, собираясь ехать к Роучу. — Вчера вечером посыльный из отеля «Насьональ» принес для вас письмо… Вас не было в отеле, а когда вы пришли я не видел… Наверное, когда на минутку отлучался…

— Давайте письмо, — прервал Бредли сбивчивые оправдания портье.

Конверт был запечатан, текст — коротким, написан на английском языке, печатными буквами и без подписи. Письмо было от Роуча; Бредли понял это по первым строкам текста.

«Дорогой друг, — писал Роуч, — я не сказал тебе самого главного; не хватило времени, а скорее всего — духа. Я сообщил о готовящемся мероприятии в отношении нашего гостя. Это не было ни малодушием, ни минутной необдуманностью, я это сделал осознанно и никоим образом не жалею об этом. Ты знаешь мое отношение к этому, поэтому я уверен ты поймешь меня. Я решил сообщить тебе об этом, так как считаю: перед завтрашним нашим визитом ты должен об этом знать.