Грег Лумис - Врата Аида

Питерс стоял на лоджии второго этажа своей виллы. В динамиках гремел вагнеровский «Полет валькирий». Взгляд его то и дело уходил к зданиям на склоне холма примерно в полумиле от виллы. Он щурился, стараясь ухватить точный оттенок солнца, окрасившего серовато-белый камень собора, — золотистый, словно идущий из самих шероховатых стен. Ярко-синее море за ним казалось скорее нарисованным, чем настоящим. Переложить эти цвета на холст — труд, достойный Сизифа, учитывая, что менялись они едва ли не ежеминутно. И все же отклонить этот вызов не смог бы ни один художник. К тому же прежние его творения продавались в городе довольно неплохо.

Обнесенный стеной, как настоящий римский лагерь, новый дом стоял на вершине небольшого холма. Крытый красной черепицей, он почти не отличался от других домов. Джейсону нравилось наблюдать, как солнце каждый час перекрашивает штукатурку в цвета, воспроизвести которые мирскими средствами он уже не надеялся.

Питерс отложил кисть и еще раз прошелся придирчивым взглядом по холсту.

За огороженной террасой виднелся проезд к крошечной деревушке Искья-Понте, мощеная дорога, проложенная еще в 1438 году и соединявшая ее с вулканическим островом Искья. Арагонские испанцы построили также крепость, монастырь и собор, все защищенные обрывистой береговой линией, затруднявшей подход вражеских кораблей или высадку неприятельской армии. Впоследствии остров стал излюбленным местом времяпрепровождения для Бурбонов, а ныне художников-пейзажистов и туристов, сторонящихся более популярных соблазнов Европы и предпочитающих черные пески пляжей главного острова или его гористый ландшафт.

Джейсон почти убедил себя в том, что выбрал это место единственно по причине его удобного расположения и определенной отрезанности от мира, а вовсе не из-за близости острова к Неаполю, где, как он знал, некая вулканолог проводит большую часть времени.

Он переехал сюда сразу же после растянувшихся на неделю брифингов и отчетов у Мамы и различных американских спецслужб, за которыми теперь числился должок, признаваться в котором они ни за что бы не пожелали. Просчет в оценке опасности, которую представляло «Дыхание Земли», мог привести не только к убийству президента, но и к политическим обвинениям, в результате которых немало высоких чинов отправилось бы в преждевременную отставку.

Вдобавок к вознаграждению от «Наркома» Питерс попросил Госдепартамент сделать все необходимое, дабы ни Британская колониальная служба, ни итальянские власти его больше не разыскивали.

Британская колониальная служба была более чем рада предать дело забвению. В конце концов, их карибские владения — одно из самых популярных мест отдыха в мире. Малейший слух о случаях насилия мог отпугнуть туристов, являющихся основным источником дохода островов.

Итальянцы, по понятным причинам ершистые, когда речь идет о деятельности иностранной державы на их земле, просто не признавали, что такой случай вообще имел место. Никто точно не знал, что побудило инспектора Санти Гвельмо, capo, le Informazioni e la Sicurezza Democratica, повести людей в шахту, закрытую с древних времен. Сам же он, по своему обыкновению, ни с кем не поделился. Место старых археологических раскопок было слишком опасное, чтобы рисковать, пытаясь извлечь тела. Посему перед входом в пещеру провели заупокойную службу, и дело было официально закрыто.

Хотя глубина моря, окружающего Искью, не позволяла заниматься дайвингом, рыбалка с маленького ялика была отменной. Здесь хватало и дорадо, и другой рыбы, а что не ловилось, то можно было купить на открытом рынке в Искья-Порто, главном городке и паромном порту острова. Панглосс явно испытывал облегчение, не видя на подносах со льдом крабов, хотя клешни больших креветок заставили его призадуматься. Неприятные воспоминания остаются даже у собаки.

Что касается всего прочего, то Панглосс любил людей, разноцветье красок и, превыше всего, запахи рынка. Правда, у Джейсона создалось впечатление, что пес предпочел бы кататься на машине, а не удерживать равновесие, сидя между передним колесом и ногой Джейсона на подножке «веспы».

Ежедневная уборщица обходилась недорого и со временем даже стала составлять своего рода компанию, как только старая женщина поняла, что собака совсем не злая, а вполне дружелюбная. Ее обширное семейство фактически усыновило Джейсона, включив его в бесконечную череду свадеб, дней святых, именин и похорон; каждое событие становилось поводом для соответствующих подарков — внукам, племянникам и племянницам, кузенам и другим, в чьей степени родства он так до конца и не разобрался. Установление такого рода отношений обеспечило Джейсона множеством глаз и ушей. Случись кому-то искать его, он узнал бы об этом раньше всех.