Юрий Шамшурин - В тайге стреляют

Уже отчетливо доносило скрип полозьев, фырканье, невнятное людское бормотанье.

Низкорослая темношерстная лошадь с развевающейся гривой поравнялась с мыском, где затаились красноармейцы. На санях хорошо вырисовывались силуэты закутанных в дохи белобандитов. В блекнущем свете луны они казались бесформенными глыбами. За первой подводой следовали остальные.

Беляки, видимо, и в мыслях не имели повстречаться с красными, были совершенно беспечны и не выслали даже головной дозор... Напружиненный для броска Назарка привстал, до отказа отвел назад руку со стиснутой в ней гранатой.

У первых саней выплеснуло огонь. Глухо, будто из-под земли, прогремели разрывы. Неподвижный воздух всколыхнуло. С деревьев посыпалась кухта. Назарка и Люн, притаившиеся за деревьями, не дали опомниться врагу. Следом они метнули еще пару гранат. Пронзительно закричал смертельно раненный конь.

Повстанцы растерялись. Они вываливались из саней, скидывали с себя громоздкие дохи и ошалело метались по узкой, стиснутой сугробами дорожной колее. Красноармейцы посылали во врагов пулю за пулей.

Через некоторое время со стороны белобандитов тоже раздались выстрелы. По лиственницам звучно защелкало. На землю посыпались сбитые ветки и коринки. Один за другим уцелевшие беляки скрывались в лесу. Бандиты с последних подвод рассыпались в цепь. Оттуда дробно застучал пулемет. Под его прикрытием беляки перебежками подходили все ближе и ближе. Уже хорошо было видно, как над закуржавевшими валежинами, будто играючи, перемигивались огоньки.

— Отходи! — крикнул Назарка. — Я прикрою!

Пригнувшись, Костя побежал. Когда он залег и опять открыл огонь, Назарка тоже побежал. Он петлял меж деревьями и безостановочно стрелял, чтобы у противника создалось впечатление, будто красных много.

— Ничего! — шептал он, вставляя в магазин очередную обойму. — Скоро наши придут! Только бы задержать...

— Назарка, нас окружают! — крикнул Люн и показал на дорогу, через которую по одному перескакивали беляки.

— В тайгу!

И они снова побежали, отстреливаясь на ходу и увязая по колена в сугробах. Потом опять залегли. Однако враги вскоре нащупали красных бойцов. Над их головами зацвинькали пули и с коротким причмокиванием впивались в Древесные стволы.

— Давай до наших, Назарка! — стуча зубами, попросил Люн. — Из кольца не выберемся! Не выпустят!

— Держись, Костя!

Назарка привстал, высматривая наседающих беляков. В этот момент жгуче ударило в плечо. От резкой боли, опоясавшей тело, Назарка выронил винтовку и схватился за рану. По рукаву потекла теплая струйка. Назарка удержал крик, до хруста стиснул зубы и здоровой рукой схватил винтовку. Яростно дернул за спусковой крючок. Отдача от выстрела помутила рассудок. Сладко закружилось в голове. Во рту появился солоноватый привкус.

— Ранили?.. Крепись, Назарка! Терпи!..

Назарке почудилось, что Люн говорит где-то далеко-далеко. Машинально он передернул затвор и потянул за ставший страшно тугим спуск. Выстрел. Боль пронзила каждую клеточку тела. Назарка ткнулся головой в валежину.

— Назар!.. Назарка! — испугавшись, что остался один, закричал Костя Люн и швырнул в наседающих белобандитов последнюю гранату.

Большая покрасневшая луна скрылась за неровной кромкой леса. Близился рассвет. В вершинах деревьев застрял загустевший туман.

Словно во сне до слуха Назарки доносились крики врагов, трескучие выстрелы, будто переполошенный сохатый напролом гнал по сухостойному чащобнику. Он с усилием поднял залепленное снегом лицо. Люн стрелял. Губы его перекосила странная улыбка.

— Уходи, Костя! — сипло произнес Назарка. — Может, успеешь...

— Молчи!

Белобандиты приближались. Среди лиственниц мелькали их пригнутые фигуры. Назарка ощупью отыскал свою винтовку, передернул затвор.

— Уходи! — повторил он.

— Патроны есть? — спросил Люн, не обращая внимания на слова Назарки. — Давай сюда!

И тут нестройную частоту выстрелов заглушил залп. Это показалось столь неожиданным, что Назарка испугался и до отказа вобрал голову в плечи. Костя истерически захохотал и выпрямился во весь рост.

— Наши!.. Назарка, наши! — заорал он так, что сорвал голос, и прыжками ринулся вперед, совсем позабыв, что винтовка не заряжена, а в подсумках ни одного патрона. — Ура-а-а! Взяли, мать вашу!..

Назарке все происходившее представлялось бредовым видением, и лес почему-то нет-нет да и переворачивался макушками книзу.