Юрий Мишаткин - Схватка не на жизнь

Избежать выговора помог бы дежурный по радиоузлу. Стоило тому появиться на пороге кабинета и доложить, что радиограмма от новой агентурной группы из русского тыла близ Сталинграда принята, как фон Шедлих снова обрел бы утраченное спокойствие. Но дежурный не появлялся.

Минули все обусловленные сроки, а группа Баса продолжает хранить молчание.

«Неудачное приземление? Но метеоусловия в ту ночь были отличными. Сбросили не в тот квадрат? Чушь! Капитан Шельгер опытный летчик, не раз выполнял труднейшие забросы агентов. Что же могло произойти?»

О том, что такой многоопытный разведчик, как Басаргин, просто-напросто схвачен во время приземления советской контрразведкой, фон Шедлих не желал даже думать.

Телефон зазвонил к концу этого долгого дня.

— Да! — срывающимся от волнения голосом сказал фон Шедлих и услышал в трубке знакомый хрипловатый баритон начальника отдела.

Даже не поздоровавшись, полковник Гросскурт попросил доложить о результате заброски минувшей ночью группы из двух агентов в Заволжье.

Фон Шедлих собрался было оправдаться, свалить всю вину на временную неисправность рации Басаргина, но тут в кабинете появился дежурный по радиоузлу. И фон Шедлих с замирающим сердцем увидел в руках у него листок. Это была радиограмма, спасительная радиограмма.

— Группа ответила! Все благополучно, экселенц! — закричал в трубку фон Шедлих. Нетерпеливым взглядом он подозвал к себе дежурного, забрал у него радиограмму и чеканя каждое слово прочел вслух: «Приземлились заданном районе. Приступаем работе».

— Как подписана радиограмма? — спросил полковник.

— 065! — отрапортовал фон Шедлих.

Такая подпись означала, что радиограмму передал сам Басаргин. Лично. Не по приказу советской контрразведки. При провале и требовании советской контрразведки работать под ее контролем Басаргин должен был подписаться не настоящим номером своей группы 065, а 066 и этим дать понять, что работает по принуждению. Но первая радиограмма подписана 065! И это победа, большой и заслуженный успех.

— Ваши документы сработаны хорошо. И с вырезкой Указа придумано хитро. Но все это рассчитано на поверхностное ознакомление. Стоило раскрыть подшивку «Правды» и отыскать настоящий Указ, как подделка тотчас обнаружилась. И с орденом вышла неувязка. На вашей Красной Звезде стоит номер времен финской войны. Сейчас, в конце сорок второго, номера уже четырехзначные.

— Позвольте закурить?

— Пожалуйста. Но угостить не могу, так как не курю.

— У меня свой табачок. Спасибо, что не отобрали при аресте…

— В соседней комнате находится парашют, и на нем сохранились отпечатки пальцев. Отпечатки обнаружены и на рации немецкого производства. И те и другие ваши. Киржибеков тоже успел кое-что рассказать, притом довольно интересное. Даже ему, простому исполнителю, известно, что вы птица крупного полета и прибыли к нам не как простой диверсант, а с более серьезной задачей. Иначе зачем было вас так тщательно готовить к засылке?

— Что еще доложил Киржибеков?

— Все, что знал, охотно и вполне откровенно, чего нельзя сказать лично о вас. Неужели не понятно, что ваша группа провалена, гражданин Басаргин (или как там вас еще?). Как провалилась и предыдущая.

— Что вас интересует?

— Вот это другой разговор. Во-первых, ваше задание.

— Вы его знаете…

— Догадываемся, гражданин Басаргин, только догадываемся.

— Мне приказано стать резидентом…

— И готовиться к приему в нашем районе других парашютистов?

— Вы проницательны. Сбор разведданных о продвижении к Сталинграду техники, боеприпасов и живой силы, в частности работа ВОСО [13] ВОСО — служба военных сообщений. . Битва за Сталинград только началась. Приказано готовить в Заволжье площадки для самолетов с десантом. Руководство абвера интересуют также переправы через Волгу и местонахождение командного пункта вашего фронта. Но главное — железная дорога.

— С некоторых пор заволжским станциям оказывается излишнее внимание со стороны немецкого командования.

— Тут нет ничего удивительного.

— Когда ждут первой радиограммы? У вас остается единственный шанс: согласиться начать радиоигру под контролем.

— Если я приму ваше предложение, можете ли вы мне гарантировать…

— Не стоит торговаться. Ваша судьба, и если хотите жизнь, зависит от вас самих.

— Мне надо подумать.

— Этого я позволить не могу. По всей вероятности, вы уже пропустили первый радиосеанс. Не стоит пропускать и следующий. Ведь ваших сообщений в абвере ждут с нетерпением. Так надо ли понапрасну волновать недавнее начальство и мучить его неизвестностью?