Николай Асанов - Чайки возвращаются к берегу. Книга 1 — Янтарное море

Сразу после завтрака Петерсона уложили спать.

Засыпая, он слышал осторожные движения, полушепот, потом наступила тишина, он понял: это охраняют его покой — и умилился, совсем, как в детстве. И показалось: все будет теперь хорошо.

Проснувшись, Петерсон вышел из бункера и увидел всю группу в полном составе у того же стола из еловых плах под открытым небом. Его ждали.

Теперь, понял он, наступила торжественная минута настоящего знакомства. Петерсон вынул из кармана пиджака письмо и вручил его командиру, передал приветствия президента Зариньша и Силайса, снял с пальца золотое кольцо с девизом: «Будь преданным до смерти!» — и передал его Лидумсу вместе с просьбой Силайса, чтобы это кольцо побывало у каждого члена группы.

Затем он достал пачку денег — пятьдесят тысяч рублей — и отдал Лидумсу. Краем глаза он проследил, что символический подарок Силайса не так уж тронул «братьев», как этот вещественный знак внимания. Тогда он тут же сообщил, что в закопанных на месте высадки вещах находится еще четыреста пятьдесят тысяч рублей, а также пятнадцать пистолетов и пять автоматов бесшумного боя, которые переслали с ним англичане.

После этого он вручил проявленное тут же им тайнописное письмо Силайса. Письмо было адресовано Будрису, но Петерсон попросил огласить его для всех «братьев». Лидумс прочитал вслух.

«Героические друзья!

С глубоким уважением каждый человек в свободном мире смотрит на вас и ваш героизм, выдержку и верность нашей земле и народу. Каждый думающий представитель нашего народа вспоминает о вас с восхищением и уважением.

Я благодарен судьбе, что могу послать вам привет от всех, кто думает о вас здесь, в свободном мире. С глубокой болью сочувствуем вам в вашей судьбе, и хотелось бы вместе с приветом послать вам какую-нибудь хорошую и радостную весть. Однако судьба наша очень горька, и мы должны быть настолько сильны, чтобы уметь смотреть ей в лицо. Колесо времени крутится медленно, и я знаю, что то, что для одного месяц, для вас — год, и то, что для другого год, для вас — вечность. Однако выдержку и терпение, которых у вас до сих пор хватает, надо сохранить и в дальнейшем.

Конечно, все может случиться, и могут быть неожиданности, и, может быть, даже скоро, и в таком случае от вас тоже потребуется терпение. Запад готовится к неизбежной борьбе против коммунизма, но начало этой борьбы уже сейчас означало бы хотя бы вначале победу большевиков, так как силы Запада еще не подготовлены полностью, но Запад сможет начать и осуществить эту борьбу через полтора-два года…

…Как Запад готовится к борьбе, пусть расскажет мои верный друг. Пусть он расскажет вам о положении наших людей на чужбине и все о моей работе, намерениях и положении, планах на будущее и имеющихся у нас средствах.

Сердечный привет, в особенности моим старым приятелям, и я имею честь присоединить здесь привет им и всему вашему содружеству от министра Зариньша. Он посылает свой привет в следующих словах: «Ночь прошла, мы уже видим рассвет!»

С сердечным приветом — ваш верный Силайс».

Письмо было встречено глубоким молчанием. Петерсон подумал, что надо оживить этих людей, и попросил слова. Лидумс пожал плечами, но не возразил. Тогда Петерсон произнес длинную речь о том, как Запад готовится к решительной схватке с коммунизмом, превознес до небес военную мощь Запада. Он все еще надеялся поднять дух у «братьев» и добиться похвал в свой адрес — ведь он тоже рисковал, пробираясь сюда, к ним.

Петерсон был несколько раздосадован прохладным отношением «лесных братьев» к его лекции да и к самому его появлению среди них.

Конечно, это равнодушие могло возникнуть и от усталости, на что-то подобное намекнул Петерсону Вилкс. Да и Вилкс не очень понравился Петерсону: обезножевший, передвигающийся только при помощи палки, он был совсем не похож на того свирепого, вечно нацеленного, как ружье, летчика, каким знал его Петерсон раньше. И притом Петерсону пришлось выслушать целую лекцию Вилкса о правилах поведения в этом бандитском отряде…

Еще меньше понравился Петерсону Эгле. Этот, кажется, окончательно опустился. Вилкс, видимо, прав, подозревая, что Эгле давно бы сбежал из леса, если бы надеялся хоть как-то устроить свою жизнь у большевиков. Вилкс только намеком высказал это свое опасение, но Петерсону не надо было долго разъяснять, достаточно взглянуть на Эгле, чтобы понять, как тому все надоело…