Николай Асанов - Чайки возвращаются к берегу. Книга 2

Лидумс взглянул на него и рассмеялся.

— Что ты хохочешь? — напуская на себя суровый вид, спросил полковник.

Лидумс выждал, когда Арвид и Кох вышли, и сказал:

— Ну, если я как-нибудь шепну генералу Егерсу, где ты у меня первый отчет принимал, он тебе выговор объявит!

— Ах, ты вот о чем! Так это же лучшее место для конспирации. Пар шипит, вода шумит, никто ничего не слышит! — Полковник тоже рассмеялся и нагнулся к чемодану за бельем.

Этот удивительный отчет так и прошел под шипенье пара и шум льющейся воды. И только когда они хлестали друг друга веником на жаркой полке, где не хватало воздуха для дыхания, Лидумс умолкал. А порой они начинали так смеяться, что эхо этого веселья докатывалось до дома и кухни, где Арвид и Кох готовили праздничный стол.

А посмеяться им было над чем, особенно когда Лидумс рассказывал о мистере Маккибине и полковнике Скотте, об их чаяниях и надеждах.

— Так Маккибин, говоришь, спит и видит, как королева удостоит его звания лорда за заслуги в организации разведки? Ох, боюсь, не получит он это звание! — прерывал речь Лидумса Балодис и снова разражался хохотом. — А на каких ролях у них полковник Скотт?

— Он мечтает только об одном: съесть Маккибина и сесть на его место.

— Ну хорошо, оставим наших английских «друзей» в покое, — переходя на серьезный тон, сказал Балодис. — Расскажи теперь, что представляют собой эти парни, которых ты привез сюда? Что, они не собираются выскочить из-под контроля? Не опасно оставлять такую крупную банду вместе?

— Альвирас, по-видимому, имеет особые задания. Впрочем, ты с ним встретишься и выяснишь все сам. А Биль довольно безобидный парень, к самостоятельности стремиться не будет. Остальные трое намерены так или иначе пробраться в соседние республики. Их придется проводить до места назначения…

— А не собирались англичане повторить этой осенью операцию?

— Навряд ли! Они теперь надеются собирать урожай со старого поля, с твоего! И имей в виду, судя по их аппетитам, тебе придется попотеть, гоняясь за материалами для Маккибина и полковника Скотта…

— Тебе ведь тоже придется потеть, господин советник отдела «Норд»! — напомнил Балодис.

— Да, и мне тоже! — согласился Лидумс.

— Да уж ладно, не горюй, не горюй! — поддразнил его полковник. — Теперь, когда ты вернулся оттуда, все будет легче, дома-то и стены помогают!

— Если уж мы заговорили о доме… Почему ты ничего не сказал о моем доме?

— Давай об этом попозже! Нас же ждут к ужину, — отговорился Балодис, и Лидумс торопливо принялся одеваться. Эта отговорка полковника его насторожила. Может быть, он просто боится сказать правду?

Дружеский ужин вчетвером закончили довольно быстро, тем более что при Арвиде о служебных делах не говорили. А в эту минуту Лидумса больше занимали мысли о доме, о дочери и Анне.

После ужина Кох стал прощаться: ему еще предстоял обратный путь на базу отряда. Балодис нагрузил Коха мешком консервов. Десантникам было сказано, что, проводив Лидумса, Кох зайдет к пособникам разузнать, нет ли каких-нибудь слухов о высадке на берегу… Естественно, что пособники могли дать гостю «подкрепление».

Арвид проводил полковника и Лидумса по лесной дороге до шоссе. Там, в укромном месте, укрытая от посторонних глаз, их ждала «Волга».

Арвид уложил в багажник вещи Лидумса. В рюкзаке находилось «приданое» отдела «Норд»: шифры, коды, средства тайнописи, подставные адреса за границей для связи с англичанами, два пистолета с патронами, лекарства и семьдесят пять тысяч рублей, полученные Лидумсом на личные расходы. В другом чемодане, в котором Балодис привез на хутор вещи Лидумса, находилась его английская экипировка. У машины они расстались.

И полетело шоссе, освещенное яркими фарами, разворачиваясь, как кинолента. И сразу вспомнились другие дороги, английские и в ФРГ, казалось бы похожие на эти, но в то же время такие чужие… Он все еще лишь входил во вкус жизни — дома! — а Балодис, не замечая его сосредоточенности, все пытался расшевелить его своими расспросами, рассказами о том, что происходило в группе без командира. Лидумс наконец шутливо взмолился:

— Дай же мне вспомнить ее лицо!

— Чье лицо? — изумился Балодис — Неужели ты там в кого-то влюбился?

— Помолчи, ради бога! Я вспоминаю лицо Родины!

Балодис повернулся к Лидумсу. В слабом свете сигнальных ламп лицо Лидумса казалось сосредоточенным, сдержанным и было на самом деле похоже на лицо человека, ожидающего свидания с любимой.