В зале захихикали. Судья Колтон стукнул молотком, чтобы зрители успокоились.
– Но предположим, – сказал Мейсон, – что, когда эти следы отпечатывались в земле, машины тут не было.
– А? – спросил Овербрук, весь напрягшись от внимания.
Мейсон улыбнулся и объяснил:
– Эти следы, мистер Овербрук, вполне могли быть оставлены тут, когда никакой машины вовсе не было. Для любой женщины было бы очень просто выйти с шоссе на то место, где видны следы от машины, оставить следы там, где находилась левая дверца машины, а потом, используя шест, с каким работают прыгуны на прыжки в длину, прыгнуть в эту точку и вернуться к шоссе.
– Ну, тогда, – Овербрук почесал в затылке, – в этом что-то есть, мистер Мейсон! Ничего ведь не показывает, когда сделаны эти следы.
– Значит, пользуясь этим утверждением, – сказал Мейсон, – ничего не указывает, когда были сделаны ваши следы?
– Вы что хотите сказать?
– Ваши следы, до самой левой дверцы машины, – пояснил Мейсон, – могли быть оставлены и в понедельник ночью. А потом уж вы вышли на дорогу с вашей фермы, в среду утром, выложили доски и по этим доскам шли, пока не оказались на собственных своих следах, которые оставили в понедельник вечером. Когда они кончились, тут вы отправились обратно на ферму, чтобы ваши следы стали непрерывной цепочкой, показывающей, что вы не останавливались. Ваши следы, оставленные в среду, должны были дополнить ваши следы от понедельника. Вы не можете доказать, когда какие следы были сделаны.
– Ну уж, конечно, будильник я к своим следам не привязывал, – сказал Овербрук. В публике засмеялись.
– Нет, – согласился Мейсон, – но тут есть одна интересная вещь – на этой фотографии, которую я держу. На схеме этого нет.
– Что еще такое?
– Посмотрите, – сказал Мейсон, – вот эти маленькие отпечатки, должно быть, следы вашей собаки. Так будьте добры, объясните, пожалуйста, суду, как получилось, что собака вас сопровождала, когда были оставлены эти следы, от машины к шоссе, но ее не было с вами, когда вы оставили вот эти следы, от вашего дома к машине?
Овербрук поежился.
– Вы не можете ответить на этот вопрос? – спросил Мейсон.
– Ну, пытаюсь я сообразить, что ответить...
– Ответ в том, – сказал Мейсон, – что, когда вы оставляли эти следы, от дома к месту, где стояла машина, с вами не было собаки, а единственный раз, когда вы ушли без нее, это когда вы оставили пса в доме охранять свидетеля Флитвуда, а это было в понедельник ночью. Так что, мистер Овербрук, оставили вы эти следы в понедельник, после того, как устроили Флитвуда на ночь. Вы приказали псу его сторожить, взяли фонарь и пошли по следам Флитвуда, и увидели, что произошло в машине, шум которой вы раньше слышали. Вы подошли к машине и обнаружили в ней лежащего человека в бессознательном состоянии. Этот человек был Бертран С.Оллред, которого вы ненавидели, потому что он вас надул с акциями. Вы увидели удобный случай свести с ним счеты, просто сели в машину, угнали ее и пустили под обрыв там, где знали, что он будет убит. А через день или около того вы начали беспокоиться насчет следов и решили, что лучше вам с ними что-то сделать. Так что вы пошли и выложили доски, да еще закончили цепочку своих следов от вашего дома до участка с твердой землей. Но, когда вы выкладывали доски, вас удивили еще какие-то следы. Они были оставлены какой-то женщиной и выглядели так, как будто эта женщина выпрыгнула из багажника, а потом вернулась к машину. Ну, разве это не в точности то самое, что произошло?
– Ваша Честь, я возражаю! – выкрикнул Дэнверс. – Этот вопрос не имеет отношения к делу, неправомерен, несущественен. Перекрестный допрос не ведется надлежащим образом, и...
– А вы посмотрите на лицо свидетеля, молодой человек, – прервал его судья Колтон, – и вы найдете, что вопрос определенно имеет отношение к делу, правомерен и существенен. Возражение снимается. Теперь, если вам нужны факты, господин обвинитель, лучше обратите внимание на вопросы мистера Мейсона и на ответы этого свидетеля. Продолжайте, мистер Овербрук, мы ждем ответа на вопрос.
Овербрук поежился и вздрогнул, как будто деревянное сиденье внезапно стало горячим.
– Отвечайте на этот вопрос, – повторил судья Колтон.
– Что ж, Ваша Честь, – пробормотал Овербрук, – скажу вам правду. Примерно, так и случилось. Это не соответствует истине в некоторых отношениях.
– В каких отношениях? – спросил Мейсон.
– Когда я добрался до машины, – сообщил Овербрук, – я просунул фонарик внутрь, увидел этого человека, и он был мертв, и тогда я узнал в нем Оллреда, и я понял, что я в ловушке, потому что люди знали, что я его смертельно ненавижу, и что будет выглядеть, как будто... ну, плохо мне бы пришлось, если бы тело нашли на моей земле, да еще тот парень, который был там, у меня в доме – он-то, конечно, поклянется, что ничего об этом не знает. Ну, я был в ловушке. Так что сел я в машину и вывел ее на шоссе, а потом спихнул со скалы – и тогда вернулся пешком домой. Наверно, это было часа в три или четыре утра. Конечно, пес не шумел, когда я проскользнул к себе и улегся спать.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу