Эрл Гарднер - Дело о воющей собаке

– Вы получили какие-то сведения?

– Пока нет. Но чувствую, что-то произойдет.

– Вы имеете в виду дело Картрайта?

– Да.

– А что делать с деньгами? Положить их в банк?

– Да, – адвокат встал из-за стола и прошелся по кабинету.

– Почему вы так взволнованы?

– Сейчас я не могу объяснить, в чем дело, но что-то не сходится.

– Что именно?

– На поверхности вроде бы все гладко, не считая одного-двух слабых мест, но они-то и не дают мне покоя.

Еще раз взглянув на Мейсона, Делла вышла в приемную, а адвокат еще долго мерял кабинет шагами, глядя прямо перед собой, будто надеясь увидеть ответ.

Без десяти пять Перри Мейсон позвонил Доркасу.

– Пит, это Мейсон. Вы на меня не сердитесь?

– Во всяком случае, я не в восторге от вашего поведения, – в пронзительном голосе Доркаса слышалась нотка юмора. – Вы чересчур воинственны. Каждый раз, когда хочешь сделать вам одолжение, попадаешь впросак. Вы слишком суетитесь вокруг своих клиентов.

– Суета здесь ни при чем. Я лишь утверждал, что мой клиент в здравом уме. Доркас рассмеялся.

– Тут вы оказались совершенно правы. Он не псих. И чертовски хитер.

– Вы собираетесь что-нибудь предпринять?

– Нет. Фоули весь кипел от ярости. Будь его воля, он бы арестовал полгорода. А петом оказалось, что он не хочет огласки. И попросил меня подождать, пока он вновь не свяжется со мной.

– И?

– Он позвонил десять минут тому назад.

– Что же он сказал?

– Его жена прислала телеграмму из какого-то маленького городка, кажется, Мидвика, в которой умоляла не предавать историю гласности. Газеты, по ее словам, не принесут ничего, кроме вреда.

– И что вы ему посоветовали?

– О, как обычно. Постарался успокоить его. В конце концов, что тут особенного. Это не первый случай, когда жена убегает от мужа. Мы не можем тратить деньги налогоплательщиков на то, чтобы возращать мужьям беглых жен.

– Хорошо, – ответил Мейсон, – я лишь хотел узнать ваше мнение. Я считаю, что с самого начала вел честную игру, для чего и попросил вас пригласить доктора.

– Да, в том, что ваш клиент – не псих, сомнений нет. При нашей следующей встрече я покупаю вам сигару.

– Нет, – возразил Мейсон, – сигары за мной. Я немедленно посылаю вам коробку. Вы еще долго пробудете у себя?

– Минут пятнадцать.

– Сигары будут лежать у вас на столе. Положив трубку, Мейсон выглянул в приемную.

– Делла, позвони в табачный киоск напротив Дома Правосудия и попроси послать коробку пятидесятицентовых сигар Питу Доркасу. За мой счет.

– Да, сэр, – кивнула Делла. – Пока вы говорили с Доркасом, звонил Пауль Дрейк. Сказал, что придет сюда.

– Немедленно пошли его ко мне. Не успел Мейсон сесть за стол, как открылась дверь и в кабинет вошел Дрейк.

– Ну, что ты выяснил? – спросил Мейсон.

– Всего понемногу, – ответил детектив, опускаясь в кресло у стола.

– Я тебя слушаю.

Дрейк достал из кармана записную книжку.

– Она не его жена.

– Кто она?

– Женщина, проживающая с Фоули в доме 4889 по Милпас Драйв под именем Эвелин Фоули.

– Меня это не удивляет. По правде говоря, Пауль, это предположение явилось одной из причин, побудивших меня прибегнуть к твоей помощи.

– Но как ты догадался? Вероятно, со слов Картрайта?

– Сначала давай послушаем тебя.

– Женщину зовут не Эвелин Фоули, а Паола Эвелин Картрайт. Она – жена твоего клиента, Артура Картрайта. Перри Мейсон медленно кивнул.

– Ты все еще не удивил меня, Пауль.

– Наверное, тебя ничем не удивишь, – буркнул Дрейк, листая записную книжку. – Клинтона Фоули зовут Клин тон Форбс. Он и его жена, Бесси Форбс, жили в Санта Барбара. Они дружили с Артуром и Паолой Картрайт. Постепенно дружба между Форбсом и миссис Картрайт переросла в интимность, и они удрали. Ни Бесси Форбс, ни Артур Картрайт не знали, где они скрываются. Это был крупный скандал. В Санта Барбара обе семьи принадлежали к сливкам общества. Предварительно Форбс превратил свое состояние в наличные. Они уехали в автомобиле, не оставив следов. Картрайт, однако, сумел их найти. Он выследил Форбса и выяснил, что тот стал Клинтоном Фоули, а имя Эвелин Фоули скрыло Паолу Картрайт.

– Тогда почему Картрайт снял в аренду соседний дом и шпионил за Фоули?

– А что ему оставалось делать? – воскликнул Дрейк. – Женщина ушла по своей воле. Убежала от него. Не мог же он прийти и сказать: «Дорогая, я здесь». А потом ждать, что она бросится к нему в объятия.

– По-моему, ты ошибаешься, – покачал головой Мейсон.