Владимир Лошаченко - Хранители равновесия (дилогия)

- Я не беру взяток - это раз. Выдворение китайцев с нашей территории - дело решенное. По моему указу, по всему Дальнему Востоку и Приморью все китайцы до единого человекабудут депортированы.

Глаза амбала стали круглыми.

- Господин Чернов, своим указом вы подписали себе смертный приговор! У нашей организации достаточно сил и средств для его исполнения. Мы даем вам сутки, подумайте.

- Вот что, неуважаемый представитель, передайте своему главарю быть завтра кдесяти часам на центральной площади, количество бойцов с его стороны не ограничиваю.

- Вы безумец, господин Чернов, у нас более тысячи боевиков.

- Ну и фули? Все, вали к своему господину Лю. Надеюсь, он не из трусливых и будет на "стрелке" вовремя?

У китайца от такого заявления посерела кожа и заиграли желваки на скулах, но тем не менее он вежливо поклонился и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь. Павел, достав холодной минералки из холодильника, наполнил два бокала.

- Жарковато и кондишн как назло сломался.

Достав из кармана амулет связи, вызвал Борщевского:

- Капитан, слушай приказ: завтра в восемь утра с бойцами перекроешь подходы к центральной площади. Да, на всех четырех улицах. Лучших стрелков с "шавками" определи на крыши и чердаки. Расклад такой - у меня с утра встреча с китайской мафией, есть шанс уничтожить организацию целиком. Короче, валите всех китайцев, бегущих с площади. Поставьте плотные патрули, на площадь российских граждан не пускать, да, если увидите чудище типа дракона, не обращайте внимания. Оно на нашей стороне. Все, отбой.

Едва он успел закончить разговор, затренькал городской телефон. На проводе оказался генерал-полковник Крюков.

- Здравствуйте, Борис Ильич. Как настроение? Ага, ну да. Нет, уважаемый Борис Ильич, вы сейчас главное лицо в городе, согласно военному положению. Думаю, без меня разберетесь. Нет, завтра до обеда занят, давайте после обеда, часа в три. Что с хунхузами делать? Ну вы даете, батенька. Поднимайте в воздух вертолеты. Тепловизоры имеются? Находите браконьеров и вперед. Если отказываются сдастся, огонь на поражение. Они вне закона, ответственность беру на себя. Да последнее - усильте границу, подтяните установки "Молния" и "Грохот". Это не перестраховка, думаю, китайцы могут начать вторжение. Да ну, какая война, потеряют две-три дивизии, сразу очухаются. Угу, хорошо. Тогда до завтра. До свидания.

Геба, забравшись с ногами в кресло, попивала водичку.

- Думаешь, у китайцев хватит духу перейти границу?

- Вообще-то ее предстоит переплыть, но считаю, да. Им терять нечего, а откусить кусок нашей территории для них манна небесная. Плодородной земли для такого большого населения мало, большинство промышленных районов и городов за империей. Для них самый лучший выход - оттяпать Приморье. Еще бы лет пять, и они бы его заняли тихой сапой, но приперся Инквизитор с красавицей секретаршей и порушили планы Харбинского руководства. Так что мы с тобой теперь враги номер один для Северного социалистического Китая.

- Да пошли они в задницу, - с солдатской прямотой заявила Геба. Пойдем, Пашенька, пообедаем.

- Пошли, я не против.

***

Ночью, отдыхая после любовных утех, Павел задумчиво смотрел на спящую рядом Гебу. Девушка еле слышно посапывала изящным носиком на его плече. Странные у них отношения. Они не клялись друг другу в любви, обходились без громких высокопарных фраз, могли вообще молчать весь вечер, обмениваясь понимающими улыбками. У мужчины и женщины редко бывает единение не только тела и духа, но и образа мыслей. Он очень нежно относился к девушке, и спроси его сейчас, любит он ее или нет, затруднился бы с ответом. Пашка четко знал одно - Геба его не предаст ни при каких обстоятельствах. А вот с женами... Что-то надломилось в их отношениях. После дурацкого розыгрыша между ними встала ледяная стена, разрушить которую у Павла не было ни сил, ни желания. Усилием воли перестал заниматься самокопанием, выключил бра над головой и вскоре заснул, обнимая за плечи юное чудо по имени Геба.

Черноту разбудило тихое звяканье металла. Открыв глаза, обнаружил Гебу в купальном халате, сидящую за столом и высунувшую язычок от старательности. Она с утра занималась самым что ни на есть девичьим делом - смазывала оружейным маслом разобранный пистолет.

- Детсад какой-то, - пробормотал Пашка, переворачиваясь на другой бок.

Геба, услышав его шевеления, тут же подскочила и, щекоча ухо своими платиновыми локонами, замурчала: