Владимир Лошаченко - Хранители равновесия (дилогия)

- Прости меня, Пашенька, дура я ненормальная. А с Ливэном у меня ничего не было, Ира его подговорила участвовать в безобразном розыгрыше. Прости, если можешь, я люблю тебя.

Пашка от столь дикой сцены онемел, а потом бросился к Беате, поднял ее на руки.

- Я давно тебя простил, глупенькая, - и понес жену в спальню.

Замок ожил, повсюду раздавался веселый детский смех. Обитатели замка радовались за герцогиню - извела она себя за год. Боялись, не лишилась бы рассудка. По случаю возвращения герцога устроили большое празднество. Приехали ближайшие соседи - бароны с женами. Три дня веселья, народ не работал по повелению герцогини д" Лоредан - люди радовались за нее, поскольку уважали и любили. На пиру подходили знакомые спецы - стеклодув Петек, лекарь Мирамо, начальник гарнизона капитан Чезаро - поздравляли с возвращением. Приподнятое и веселое настроение не покидало обитателей замка и в последующие дни, а вот сам герцог д" Лоредан мрачнел все больше. Тревожило состояние Беаты. Видимо, вынужденная разлука сильно подействовала на ее нервную систему. С первых минут появления Павла она не отпускала его от себя, словно боясь потерять вновь. Ночью частенько плакала во сне, у гордой уверенной в себе женщины вдруг во взгляде появилось собачье выражение- безмерная преданность и чувство вины. Он не мог смотреть жене в глаза, и это угнетало. Однажды утром решил серьезно с ней поговорить.

- Беата, так дальше продолжаться не может, ты напрасно терзаешь себя, давай я помогу тебе избавиться от душевной боли! Не забывай, у нас дети. Я сотру из твоейпамяти дурацкий розыгрыш и его последствия, если ты согласна.

- Как скажешь, господин мой!

Павел тут же приступил к делу, стер ненужные воспоминания, а заодно вложил неприятие Иры. Она злой и опасный человек, отказать ей от дома навсегда. Завершив работу, усыпил Беату и отнес ее в опочивальню. Бедняжка спала до вечера. Детям наказал не болтать лишнего. Жена изменилась к лучшему, ушел негатив, она стала веселой, цветущей женщиной.

Павел задержался в замке на полмесяца, а затем с сыном Андреем отправился в столицу. С окраин переместились непосредственно в кабинет - императрица в задумчивости стояла у окна. На столе кипами лежали нетронутые деловые бумаги.

- Здравствуй, Мела.

Молодая женщина резко обернулась и упала в обморок.

- Да ешкин кот, до чего женщины существа впечатлительные.

Сын метался вокруг матери:

- Папа, папа, сделай же что-нибудь!

- Спокойно, Андрюша, мама просто в обмороке, сейчас водичкой польем, и она придет в себя. О, видишь, глазки-то и открыла.

- Девушка, перестаньте пугать ребенка!

Мела глубоко вздохнула и заключила в объятия своего единственного и любимого мужчину. Праздник на Савоне получился куда масштабнее и солиднее чем в замке. Четыре дня гуляла столица за счет казны. Давно народ так хорошо и главное на халяву не отдыхал. Ливэн на глаза не показывался, Иру Чернов тоже не видел. На вопрос, где они, Мела ответила: - В опале.

Павла такой ответ не устроил.

- Ира, понятно, заслужила, а Ливэна за что?

Императрица помялась, но ответила честно:

- Он напоминает о моей беспросветной дурости.

- Дорогая, это не повод, чтобы гнобить человека. Надеюсь, мой намек ясен?!

- Слушаюсь, мой господин, завтра твой Ливэн выйдет из своего замка.

- Мелочка, давай без господ, мне неприятно.

Красавица молча кивнула головой.

Они после долгой разлуки общались часами. Любили друг друга до упора и все не могли насытиться, но пришла пора прощаться.

- Ухожу, дорогая, на знакомый тебе континент, нужно пошуровать в арсенале. Оттуда на Базу и домой. Буду через два месяца, заберу сына, ему нужно в школу. Согласись, у нас на Земле уровень образования гораздо выше.

- Я тебя жду, не прощаюсь, - красавица поцеловала Павла в щеку и долго смотрела в ту сторону, где исчез в портале самый дорогой человек на свете, не замечая своих слез.

VIII глава

Пашка в некоторой растерянности стоял в полутемном арсенале, стены которого терялись вдали. Если бы не световая дорожка, всю жизнь искал бы здесь то, что на данный момент ему нужно.

- Павел Игнатьевич, у вас проблемы? - участливо спросил мягкий женский голос.

От неожиданности опер вздрогнул:

- Тьфу на тебя, изыди нечистая, - пробормотал он.

Звонкий смех раздался откуда-то сверху и гулким эхом прокатился по гигантской пещере.

- И нечего хихикать, я тут, понимаешь, голову ломаю, где мне чего искать.

- Для вас, Павел Игнатьевич, я сделаю все, - с томным придыханием пропел голос.