После этого Сеня уже окончательно потерял веру в «Домашнего секретаря-наставника». Но в конце книги оп обнаружил раздел, который сразу же привлек внимание, суля и заманчивые возможности. «Фокусы и анекдоты для светского общества» - назывался этот раздел. Достаточно было, как заверяла книга, изучить фокусы, запомнить анекдоты - и Сеня мог бы стать в любом обществе его душой, неотразимым властителем умов и покорителем сердец. Правда, и тут его ждало разочарование. При дальнейшем и более внимательном ознакомлении с ники фокусы оказались либо невыполнимыми, либо совершенно неподходящими для демонстрации их в том обществе, в каком большей частью приходилось вращаться Сене Грачику. Ну на самом деле!
Разве не странным был такой рекомендованный «Наставником» фокус:
«Как застрелить на лету ласточку и снова оживить ее? Взявши ружье, объяснял «Секретарь-наставник», - зарядить его обыкновенным порохом. Вместо же дроби употребите половину заряда ртути… (Не так-то легко принести на вечеринку ружье, да еще зарядить его ртутью!) при выстреле нет надобности метиться прямо в ласточку, так как для нее достаточно одного испуга, чтобы она упала, но тем не менее надо все-таки стараться так, чтобы ласточка во время выстрела летела от вас сравнительно близко. (А как это можно стараться, чтобы ласточка летела близко? И если вообще ласточка не прилетит?) Затем, когда ласточка упадет, то ее тотчас надо поднять, подержать несколько минут в руках, до тех пор пока она очнется, и тогда уже представить ее зрителям живую и невредимую».
А вдруг она упадет и разобьется? Что тогда?.. Нет, не годились эти фокусы для Сени Грачика и его общества. Зато анекдоты, хотя они и сообщали о каких-то странных господах Н. Н. и пахли, как и вся книга, старым сундуком, мышами и нафталином, все же запомнились Сене. И вот теперь эти-то анекдоты и рассказывал Пьер, которому, Видно, когда-то тоже попал в руки старый «Домашний секретарь-наставник».
После бестактной выходки Сени, испортившей настроение парижскому гостю, некоторое время длилась неловкая пауза.
- Давайте споем что-нибудь! - предложил кто-то.
- А ты «Карманьолу» - слова - знаешь? - спросил у Пьера Сурен. - «Эх, спляшем «Карманьолу», пусть гремит гром борьбы!..»
Но Пьер не знал слов «Карманьолы».
Зато он знал песенку Монтана «Большие бульвары», которую много раз передавали по радио. Мила сейчас же села к пианино и оглушительно громко заиграла всем знакомую мелодию. Сеня украдкой посматривал на Кса-ну и затаенно страдал за нее: она тоже училась музыке, но почему-то никогда так громко не играла. И все запели: «Как хорошо в вечерний час пройтись кольцом Больших бульваров лишь хотя бы раз». Все пели по-русски, а Пьер на настоящем французском языке. Вот это было очень здорово!
- А вы видели когда-нибудь Чарли Чаплина? - спросила тоненьким голоском одна школьница, которая весь вечер просидела тихая и молчаливая, как кролик, тая в себе этот вопрос.
- А бывал ты… - начал было и Сурен. Но Ремка Штыб перебил его:
- Заткнись ты со своими вопросами «А был?.. А видел?.. А читал?» Чего ты к нему пристаешь?.. Пьерка, расскажи-ка лучше сам еще что-нибудь смешное.
- Ладно, - сказал Пьер. - Очень хоргошо. Тре бьен. Вот в один магазин пргиходила молодая покупательница и спргашивала торгговца, сколько стоит один аргшин этого баргхата? А торгговец аргмянин…
Сеня покраснел и, стараясь не глядеть на Сурика, тихо сказал Пьеру:
- Не надо про это.
- Почему это не надо?
- А я знаю этот анекдот, он не смешной нисколечко, - настаивал Сеня.
- Тебе не смешно, а другим интересно! - закричал Ремка.
- Адын пацылуй, баргишна, - продолжал Пьер, коверкая слова, как ему казалось, с армянским акцентом.
Сурик сделался бледным. Сеня вскочил и двинулся прямо к Пьеру.
- Я тебе сказал, не надо… - И он показал ему глазами себе за плечо на загороженного им, побледневшего Сурика.
- Подумаешь, распоряжается! - сказал Ремка. - Это тебе с твоим Карапетом Курацаповичем не надо. А нам надо.
В комнате стало тихо, но Пьер расхохотался:
- Как, как? Каргапетом Кургацаповичем? О, здорго-во! Я тоже знаю так.
Ксана страдальчески смотрела то на Пьера, то на Сурика. Ремка захохотал.
Сеня подошел было вплотную к Пьеру. Но, отвернувшись, он поглядел на Ремку, продолжавшего ухмыляться, и издали громко сказал ему:
- Пускай спасибо скажет, что он еще только второй день у нас. До трех дней гостем считается. Объясни ему. А послезавтра я бы ему за такие слова…
Читать дальше