Майн Рид - Жилище в пустыне

Мы опять занялись рыбной ловлей, но больше нам не удалось вытащить черепах. Зато в рыбе не было недостатка, мы с трудом дотащили улов.

Зимою мы очень редко видели бобров. В это время года они, скрываясь от холода, остаются в своих домишках, но не находятся в состоянии спячки, как другие животные. Очень редко бобер выходит из своей берлоги и то лишь для того, чтобы помыться и почиститься. Бобры очень чистоплотные животные.

В течение нескольких недель озеро было покрыто довольно толстым слоем льда, так что мы могли свободно ходить по нему. Хижины бобров возвышались над поверхностью льда, наподобие стогов сена. Они были так прочно построены, что мы могли взбираться на них без всякой опасности, нисколько не рискуя обвалить крышу. Большинство зверей находилось подо льдом. Когда кто-нибудь из нас с силой надавливал на крышу, то можно было заметить, что бобры в испуге бросаются в воду. При нас никто из них не возвращался обратно в свою хижину. Это нас поражало, так как мы знали, что из-за отсутствия воздуха они не могут долгое время находиться в воде. Но эти умные животные нашли возможность спастись, не подвергая себя никакой опасности.

В плотине бобры вырыли большие норы, вход в которые был устроен таким образом, что вода не могла здесь замерзнуть. Каждый раз, когда они чувствовали угрозу, они второпях оставляли свои жилища и убегали в эти норы, откуда могли время от времени подниматься на поверхность воды и дышать, ничего не боясь.

Лед на озере был очень гладким, это натолкнуло нас на интересную мысль. Франк и Генрих были большие любители покататься на коньках, и я тоже был не прочь.

Нужно было сделать коньки. Мы воспользовались тем же деревом, из которого мы изготовили наши луки, благодаря своей легкости, оно как нельзя больше отвечало всем требованиям. Куджо молотом расклепал раскаленные на сильном огне тонкие железные полозья. Скоро у нас было три пары коньков, и мы начали кататься на озере, вокруг хижин бобров, к великому удивлению этих животных, видевших нас через лед.

Это невинные создания помогли нам провести очень приятно одну зиму. Впрочем, она длилась очень недолго.

Как только наступила весна, Куджо деревянной сохой распахал наше поле, и мы посеяли хлеб. Поле занимало всего один акр. Мы надеялись через шесть недель собрать богатый урожай. Никто не забыл и про наши сто зерен пшеницы, их мы посеяли отдельно. Мария занялась своим садом, в котором посадила много различных видов цветов и растений, между прочим и известную репу, о которой я уже упоминал выше.

Лужайки и долина покрылись богатым растительным покровом; красивые, ярко окрашенные цветы ласкали взор и распространяли приятный аромат.

Мы предпринимали частые прогулки в самые замечательные места нашего маленького поместья. Водопад, где ручей ниспадал с горы, соленый источник и многие другие места были для нас полны прелести и интереса. Очень редко природа во время наших прогулок не давала нам пищи для размышлений. Книг у нас не было; но окружавшие нас предметы давали многое для души и сердца и представляли прекрасные иллюстрации для наших детей.

Однажды во время одной из таких прогулок мы забрели в лес. Это было ранней весной. Мы сели отдохнуть посередине одной лужайки, окруженной высокими магнолиями. Совсем недалеко от нас находилась густая заросль крупных голубых цветов. Франк, взяв за руку маленькую Марию, отправился в ту сторону для того, чтобы нарвать букет цветов для матери. Вдруг маленькая Мария закричала. Она хотела сорвать цветок, где в то время находилась пчела, и насекомое, рассерженное тем, что ему помешали, отомстило, вонзив свое жало в руку маленькой девочки.

Осенью у нас была куча работы, и это не позволило нам заниматься серьезными наблюдениями над пчелами и тратить на это много времени, а зимой мы, естественно, не могли найти пчел, они появились только теперь, вместе с цветами.

Там, где есть пчелы, должен быть и мед. Слово «мед» звучало чем-то магическим в ушах нашей маленькой общины. Пчелы и мед сделались единственной темой наших разговоров. Не проходило пяти секунд без того, чтобы мы не произносили фразу, в которой не было бы какого-нибудь упоминания о пчелах, их ульях, об излюбленных ими цветах или о меде.

Мы рассеялись между цветами для того, чтобы убедиться, действительно ли пчела ужалила нашу маленькую Марию, или, быть может, то была какая-нибудь злая оса.

Вскоре мы услышали голос Генриха.