Майн Рид - Охотничий праздник

Погода была холодная, и, пройдя несколько миль по замерзшим озерам и рекам, мы добрались, наконец, до большого болота, которое было покрыто таким толстым слоем льда, что по нему можно было бы безо всякой опасности проехать в тяжело нагруженной телеге. Вскоре мы добрались до куполообразных куч, подымавшихся на поверхности льда. Они были построены из ила, перемешанного с травой и листьями тростника, вся эта масса на холоде замерзла и приобрела значительную твердость. Старая Лисица отлично знал, что в каждой из этих круглых куч помещалось полдюжины, а может быть и больше, мускусных крыс, которые там жили и грелись, сбившись в кучу. Но так как в затвердевших кучах не замечалось ни малейшего отверстия, то невольно возникал вопрос: как добраться до животных, помещавшихся посреди этих куч? Я полагал сначала, что придется разбивать гнезда, и это казалось мне тяжелой и неблагодарной работой. По словам моего спутника, и стены и крыша этих маленьких построек имели в толщину до трех футов, а клейкий ил приобрел на морозе крепость кирпича. Кроме того, было очевидно, что животные не будут спокойно ожидать окончательного разрушения их жилищ, а при первой тревоге поспешат убраться. Таково же было и мнение моего спутника, который объяснил мне, что каждое гнездо соединялось с водой одним или несколькими отверстиями, проделанными во льду, и что через это отверстие мускусные крысы при первом же подозрительном звуке имеют обыкновение нырять в воду. В то время как я находился в недоумении, мой опытный товарищ преспокойно бросил свои охотничьи снаряды около одной из куч и живо принялся за дело.

Избранное им жилище крыс стояло на льду в некотором отдалении от берега, и все усилия охотника должны были быть направлены к тому, чтобы помешать крысам нырнуть в воду через имеющееся во льду отверстие. Но как это сделать? Вот вопрос, над которым я ломал себе голову, а потому мне оставалось только внимательно присматриваться ко всем действиям индейца. Вместо того, чтобы разбивать гнездо мускусных крыс, он в двух футах от него пробил во льду дыру, пользуясь тем железным наконечником, который принес с собой. Таким же способом были пробиты во льду еще три дырки, так что они образовали четырехугольник, внутри которого находилось избранное нами гнездо. Покинув его, индеец направился ко второму, потом к третьему и, наконец, к четвертому гнезду и около каждого из них пробил во льду такие же точно четыре дырки. Закончив это, охотник бесшумно приблизился опять к первому гнезду, предварительно достав из своего мешка четырехугольную сеть, сделанную из ремней, вырезанных из оленьей кожи. Сеть эта была величиной с обыкновенное одеяло. Индеец аккуратно подвел свою сеть под лед, так что ее четыре угла показались в четырех дырках, сделанных во льду. От каждого угла сети шли крепкие веревки, и оставалось только связать их вместе и стянуть потуже. Подводя свою сеть под лед, охотник пользовался тем гибким и длинным шестом, о котором я упомянул выше. Индеец шил им, как исполинской иголкой, и веревка, привязанная к шесту, послушно появлялась то в той, то в другой дырке, пробитой во льду. Все это делалось с уверенностью и ловкостью, которые говорили о том, что Старая Лисица не был новичком в деле охоты на крыс.

Так как кожаная сетка плотно прилегала теперь к нижней поверхности льда, закрывая выходное отверстие из гнезда, то из этого следовало, что мускусные крысы, если только гнездо было обитаемо, находились в наших руках. Мой спутник был вполне уверен в том, что гнездо не пустовало, и тут же объяснил мне, почему нельзя подводить сеть под лед сразу же после того, как были сделаны четыре дырки вокруг гнезда. Дело в том, что крысы, испуганные шумом, ищут спасения в воде, а потому следует им дать время собраться с духом и снова вернуться в гнездо. Индеец был убежден, что теперь уже крысы вернулись, так как они не могут долго оставаться под водой и должны часто возвращаться в свое жилище, чтобы подышать воздухом. Я вскоре имел возможность удостовериться в правильности такого подхода. При помощи топора-кирки и палки с железным наконечником мы быстро разрушили свод и стенки гнезда, в котором оказалось восемь взрослых крыс. Все они страшно щурились от сильного света, неожиданно нахлынувшего в их темное жилище. Не успел я сосчитать этих животных, как индеец уже покончил с ними, пользуясь той временной слепотой, в которой они находились. После того мы направились ко второму гнезду, около которого были пробиты дырки во льду. Тут были сделаны такие же приготовления, как и с первым гнездом, и, в награду за свои труды, мы нашли тут шесть взрослых крыс. В третьем гнезде оказались только три обитательницы. В четвертом гнезде глазам нашим представилась удивительная картина: в живых была только одна крыса, и та едва дышала. Сморщеная кожа и кости свидетельствовали о том, что бедное животное давно уже не видело никакой пищи. На полу гнезда лежали обглоданные скелеты нескольких меньших крыс, в которых я легко узнал детенышей. Оказалось, что выходное отверстие здесь окончательно замерзло, что и вызвало эту ужасную катастрофу. Надо полагать, что, благодаря случайному недосмотру, в отверстии образовался тонкий слой льда, но потом начал утолщаться, и крысы оказались совершенно отрезанными от внешнего мира. Наступил, конечно, голод, началась отчаянная борьба за существование, и из нее победительницей вышла только одна крыса, должно быть, самая сильная, а потому и съевшая остальных.