Игорь Коваленко - Жара в Аномо

В стороне, вздымая винтом вихри песка и пыли, взлетел вертолет. Он сделал круг над лагерем, крошечным островком желто-серой равнины, и с трескучим рокотом начал ввинчиваться в знойное месиво неба, удаляясь и удаляясь, пока не превратился в точку, которая вскоре и вовсе исчезла из виду.

Джой отвела взгляд от затихшего неба, осторожно подложила под голову Бориса принесенную с собой надувную подушку, присела, склонилась, несмело, едва касаясь, провела пальцами по колючей щеке, где розовела ссадина, и вдруг… прильнула губами к его губам.

Он спал.

Сквозь неплотно прикрытую дверь под номером двадцать девять просочился незнакомый мужской голос. "Что такое? — удивленно подумал Хриплый. — Не успел я отлучиться на минуту, а к хозяину уже нагрянули с речами".

Хриплый громко постучался и толкнул дверь.

Торжественный голос лился из радиоприемника, перед которым с внимательным видом сидел Вуд. И, словно испугавшись вошедшего, радио внезапно смолкло, затем из динамика грянул марш. Музыку Вуд слушать не стал, выключил приемник и досадливо причмокнул губами.

— Что-нибудь стоящее, хозяин? — спросил Хриплый.

— Собирайся, — вместо ответа бросил журналист и сам снял со спинки стула свой пиджак.

Через две минуты они садились в малолитражку, стоявшую неподалеку от входа в отель "Масаи".

Всю дорогу от отеля до консульства их сопровождала малоприметная машина, державшаяся сзади на достаточном расстоянии, чтобы не выдать себя. За рулем той машины сидел меланхолично жующий человек в непомерном для него комбинезоне.

Малолитражка осталась возле ограды консульства, ее пассажиры пересели в большой черный лимузин, в котором их теперь стало трое — Вуд, его телохранитель и пожилая дама с вуалью. Постоянного шофера лимузина не было за баранкой, его функцию исполнял Вуд.

Меланхоличный человек в комбинезоне тянулся за ними в хвосте до самой городской черты, выжимая из своей менее мощной, чем преследуемая, машины последние силы.

Потом он, прекратив погоню, поднял трубку радиотелефона, вмонтированного в основание сиденья, и вызвал семьдесят третьего.

— Автосвязь восемь докладывает, — сказал он, — корреспондент в большом черном автомобиле вместе со старшей секретаршей консула и своим слугой на высокой скорости удаляется в саванну по шоссе номер один.

— Ты где? — спросил голос Киматаре Ойбора.

— На шоссе у Красных Ворот. Я еще вижу их.

— Возвращайся.

— Я поводил их по городу, они меня не засекли. Может быть, еще немного прокатиться следом?

— Не нужно. Все нормально. Возвращайся.

— Очень подозрительно, сержант, они выскочили на загородную магистраль с такой бешеной скоростью, будто мчались к призу межконтинентального ралли, и я подумал…

— Возвращайся к отелю, я говорю! Все!

Меланхоличный человек пожал плечами, жалея, что зря развязал язык, развернулся и повел машину обратно в центр.

Он не понимал, для чего нужно было снова торчать возле отеля, если его "подопечный", судя по всему, укатил на край света и вряд ли вернется к вечеру.

Ему вообще, как и почти всем, кто был придан комиссаром в помощь Ойбору, причем придан со странной таинственностью, скрытно даже от своих, не все нравилось в работе со старым служакой, который почему-то на этот раз только ставил перед помощниками задачу, не объясняя хотя бы элементарно цель и причину.

"Велено "висеть" на журналисте, а для чего? Почему? И лишнего слова еще не скажи. Неприятно. Даже обидно, если вдуматься. Точно с безликими пешками. Только, пожалуй, Самбонангу, этого мальчишку, держит в курсе своих непонятных для прочих ходов. Что обидно, оскорбительно, противно для бывалых сыщиков. И чего только окружной комиссар носится с этим заумным и самонадеянным, да к тому же довольно подержанным сержантишкой?.."

Так размышляя, он прикатил на площадь Освобождения и занял привычную наблюдательную позицию вблизи "Масаи".

Как ни ворчи, как ни бухти, а службу знай да исполняй. Жарко было ему и скучно. Станешь тут меланхоликом, будь хоть вулканом с рождения.

А тем временем Киматаре Ойбор докладывал Даги Нгоро:

— Гражданин капитан, поступили сведения, что группа иностранцев, не вызывающих доверия, с неизвестной целью направляется в Аномо.

— Они?

Сержант чуть прищелкнул каблуками и едва ли не торжественно ответил, сдвинув брови:

— Так точно, гражданин капитан.

— Так и говорите, — недовольно сказал Нгоро, — сведения, группа, доверие… Что это с вами? Будто сообщаете о начале мировой войны. Давно выехали? И кто? Поименно.